Когда приближается гроза, часть 3

[Elika_]

часть 1 Не бойся грома

Часть 2 Молнии

Часть 3
Гроза над Беотией

Геракл сидел на берегу, совершенно одеревенев. Он потерялся, не знал, что делать, и от этого бессилия в душе поднималось отчаяние и злость. Нужно было решать: возвращаться в Фивы, или бежать, куда глаза глядят, и искать друга. А может быть?!.. Он встрепенулся. Ведь у него же полным-полно родственников – самых разных богов. Может быть, попросить кого-нибудь, вдруг откликнутся? Вдруг помогут? Геракл уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы что есть силы выкрикнуть имя… правда, чьё имя, он ещё не решил, когда внезапно почувствовал лёгкое покалывание воздуха, свежий аромат, увидел розовато-золотые всполохи, и перед его глазами предстала богиня любви.
- Афродита! – крикнул Геракл, может быть, слишком громко, и вскочил на ноги.
- Братик, я тоже рада тебя видеть, но зачем же так орать? – Афродита сморщила носик. – И, кстати, что это с тобой? Ты сидишь тут как в воду опущенный? Поссорился с любимой девочкой?
- У меня нет любимой девочки, - покачал головой Геракл. – Всё гораздо хуже. Иолай потерялся.
- Иолай? А, это тот симпатяшка? – Афродита улыбнулась. – И куда он потерялся?
- Я не знаю, - Геракл вздохнул. - Дита, ты не могла бы мне помочь? Я не знаю, где его искать, а ты, всё-таки богиня. Вот если бы ты слетала быстренько и посмотрела, где он может быть…
- Ты что, братик? Я тебе кто – экстренная служба спасения? – Афродита картинно заломила брови. – Да и времени у меня нет. Я сюда так заглянула, только тебя повидать. Вообще-то мне пора, - она пожала плечами и уже начала таять в воздухе, когда её остановил отчаянный крик.
- Афродита, подожди!
- Ну, что ещё? – она скорчила недовольную гримасу.
- Дита, ты же сама говорила, что Иолай тебе понравился.
- Ну и что, мне многие смертные нравятся, - богиня снова пожала плечиками.
- Он – мой друг, и он в беде! – Геракл постарался говорить как можно убедительнее, он умоляюще посмотрел на сводную сестру. – Пожалуйста. Я же не прошу многого – просто посмотри, где он может быть. Я должен его найти! Дита!
- Ой, ну хорошо. Ты такой милый, когда просишь помочь, - Афродита потрепала мальчишку по щеке. – Ладно, вот что, жди здесь и никуда не уходи.
Она исчезла в золотых искрах, а Геракл прерывисто выдохнул и опустился на землю. Неужели его божественные родственники все такие капризные и своенравные? Афродита при первой встрече показалась ему такой очаровательной и доброй, а сейчас ему чуть ли не на коленях пришлось умолять её об услуге. Да что там, его собственный отец, Зевс, знать – не знал сына девять с лишним лет, а после одной единственной встречи несколько месяцев назад снова пропал, как будто его и не было вовсе. А другие боги? Гера и Арес – спят и видят, как бы его погубить и…
Внезапно невесёлые мысли прервала Афродита. Богиня недовольно взмахнула рукой и выпалила скороговоркой:
- Похоже, твоему дружку, в самом деле, требуется помощь.
- Где он? Что с ним? – Геракл вскочил на ноги.
- Ну, в настоящий момент он идёт, если можно так сказать, вот по этой дороге, по направлению к Коринфу. И, если ты поторопишься, то сможешь его догнать. Да, и ещё, знаешь, он правда выглядит совсем неважно. Так, словно, его потрепали дикие звери.
- Спасибо! – бросил он уже на ходу.
- Да не за что, - Афродита пожала плечами и исчезла, отправившись по своим делам.

Геракл мчался по тропинке со всей скоростью, которую позволяли ему развивать ноги. Быстрее – быстрее – быстрее! Только одна мысль билась в голове. Дыхание прерывалось, сердце колотилось где-то у горла, но Геракл не снижал скорости. Главное, догнать Иолая, всё остальное сейчас было совершенно не важно.
Начало темнеть. Он бежал, наверное, уже целый час, а может быть, и дольше. Время исчезло. И вдруг за очередным резким поворотом он едва не налетел на друга. Иолай сидел на земле, рядом с тропинкой, прислонившись спиной к дереву. Он был покрыт грязью с головы до ног, одежда порвана, на щеке длинная царапина.
- Иолай! – Геракл подскочил к товарищу и схватил его плечи.
Тот поднял на друга глаза. Геракл невольно отшатнулся – они были совершенно пустыми, безжизненными.
- Иолай, Иолай, боги! Что произошло?
- Герк, - мальчишка криво усмехнулся. – Как ты меня нашёл?
- Дита сказала, где тебя искать, - отмахнулся Геракл. – Что с тобой?
Иолай молчал, наверное, целую минуту, потом его взгляд медленно приобрёл осмысленное выражение, он моргнул и передёрнул плечами:
- Я… упал.
- Упал?! На тебя звери напали?
- Да… Да, звери. Герк, дай руку.
Геракл перехватил протянутую ладонь и легко вздёрнул друга на ноги.
- Зачем ты меня искал? – Иолай подозрительно сощурился.
- То есть как это, зачем? – Геракл опешил.
- Ну, мы не виделись только один день. С чего ты решил, что меня надо искать?
- А разве не надо было? – Геракл обиженно засопел. – Ты на ногах не стоишь, весь в грязи, как поросёнок, вон, какая царапина, и ты сам сказал, что на тебя напали дикие звери. И почему это я не должен был тебя искать?
- Ну… ты же не знал…
- Знал – не знал, какая разница! Иолай, что случилось, почему ты убежал?
- Потому что, - буркнул мальчишка. Он насупился и отвернулся.
- Иолай…
- Герк, это моё дело, тебе не кажется?
- Нет, не кажется! – маленький полубог начал злиться. – Почему ты думаешь, что если моему другу нужна помощь, это не моё дело?
Они стояли друг против друга, сжав кулаки, и сверлили друг друга яростными взглядами. Иолай внезапно отшатнулся – перед глазами встал вчерашний день – отец и всё, что произошло между ними.
- Герк, пожалуйста, оставь меня, - пробормотал он.
- Нет! – так же яростно выкрикнул Геракл, и уже тише добавил. – Я видел твою маму. Она с ума сходит от беспокойства, и просила меня, чтоб я тебя нашёл. Пожалуйста, пойдём обратно.
- Я не пойду. – Иолай опустил голову.
- Если ты не хочешь идти домой, пойдём к нам. Мама будет рада тебя видеть. И, если ты боишься, что Ификл…
- Я никого не боюсь!
- Я не то хотел сказать. Просто Иф сегодня уехал, так что… Иолай, ну пожалуйста, перестань. – Геракл покусал губы, и вдруг ему в голову пришла отличная мысль. - А если ты не согласишься, то я пойду с тобой.
- Как это – со мной? Твоя мама будет волноваться.
- Твоя тоже волнуется, - полубог был непреклонен.
Иолай посопротивлялся ещё немного, но уже больше для виду. Во-первых, Геракл не оставит его в покое, значит, его замечательная идея поселиться у дяди Флатуса пока накрылась, во-вторых, у него уже вторые сутки и маковой росинки во рту не было, и его желудок отчаянно протестовал против такого насилия, ну, и в-третьих, ему всё ещё было больно даже просто двигаться.
- Иолай?
- Да, идём.
Обратный путь был длинным. Очень длинным. Иолай держался на ногах только на одном упрямстве. В лесу быстро стемнело, и путь им освещала только очень яркая круглая луна. И всё равно он спотыкался всё чаще, пока, наконец, не полетел носом в песок. Геракл едва успел подхватить его.
- Может быть, отдохнём? – предложил полубог.
- Мы не успеем к закрытию ворот.
- Мы уже опоздали, - Геракл тяжело вздохнул. – Попадёт теперь от мамы, и, главное, она волнуется.
- Извини… - пробормотал Иолай и подумал, хорошо, что в темноте не видно, какие красные у него уши.

До своей полянки на берегу они добрались только ближе к полуночи, без сил растянулись на земле и даже костёр разводить не стали. Правда, желудок Иолая очень громко требовал пищи, но усталость оказалась сильнее, и физическая, и моральная. А Геракл, хотя и переживал, что скажет завтра маме, испытывал невероятное облегчение: страх отпустил его. Сначала он подумал, было, что возможно, и не стоило так паниковать, но ещё раз глянул на друга, на его измученное лицо, и понял, что на этот раз всё сделал правильно.

Едва рассвело, когда трясущиеся от холода мальчишки решили, что ворота уже открыты, и они могут попасть в город. Геракл проснулся первым и потряс товарища за плечо. Иолай невольно вскрикнул и болезненно сморщился.
- Осторожней, Герк.
- Что?! – Геракл отдёрнул руку и испуганно посмотрел на друга.
Иолай с трудом поднялся на ноги. Грязь на его теле превратилась в серую корку, и рубцы под этой коркой воспалились и начали сочиться сукровицей.
- Ты не говорил, что…
- Это следы когтей, - Иолай криво улыбнулся. – Я тебе говорил, что столкнулся с… хищником.
- Прости. Давай руку, я тебе помогу.
- Вот ещё! – мальчишка дёрнул плечом. – Не хватало ещё, чтобы ты меня тащил как старика какого-нибудь. Идём.
И первым зашагал по тропинке. Хотя, «зашагал» довольно сильно сказано, поплёлся, едва переставляя ноги – вот верное определение.

Они добрались до дома Алкмены когда солнце было уже высоко. Сердце у Геракла отчаянно колотилось. Он представлял, что скажет ему мама, и заранее боялся этого. Уж, конечно, ничего хорошего ждать не приходилось. Иолай ничего не представлял, и ничего не боялся. Он автоматически переставлял ноги и только один раз, бросив взгляд на друга, спросил:
- Ты чего такой?
- Боюсь, что мама скажет.
- Вот, дурачок, - он равнодушно пожал плечами. – Нашёл чего бояться. Ну, скажет, ну и что? Не будет же она тебя лупить.
- Нет, конечно, ты что! – сама эта мысль показалась Гераклу дикой.
- Так чего тогда бояться? – так же безразлично спросил Иолай.
Геракл покосился на друга и ничего не сказал.

Алкмена занималась на кухне, когда хлопнула входная дверь. Она набрала в грудь побольше воздуха, подняла голову, и… всплеснув руками кинулась к мальчикам:
- Боги, Иолай, что случилось?
- Мама, его дикие звери потрепали. Помоги, пожалуйста.
- Да-да! Геракл, набери горячей воды в ванну. Я согрела чан для стирки. Да смотри, разбавь из колодца. Я думаю, горячая вода – это то, что необходимо тебе в первую очередь, - она ласково посмотрела на Иолая.
Тот кивнул и слабо улыбнулся.

Через несколько минут Иолай прошлёпал в лаконикум – в доме была собственная баня, скинул превратившуюся в лохмотья одежду, осторожно перебрался через край ванны, охнул и с наслаждением погрузился в очень тёплую воду. Касаться стенок было больно, поэтому Иолай сел на корточки и обнял себя за плечи. Шевелиться не хотелось: от всякого шевеления притихшая боль возвращалась, поэтому Иолай просто закрыл глаза и наслаждался покоем и дремотной невесомостью. Время исчезло, боль исчезла, тревога исчезла - ему казалось, что он растворяется в этом тепле и покое.

Скрипнула дверь. Иолай испуганно распахнул глаза и съехал в воду до самого подбородка.
- Отмокаешь? – Алкмена подхватила с пола его одежонку и улыбнулась. - Ну и хорошо. Только не забудь волосы промыть, в твоих кудрях целые комки глины…

Иолай беспомощно поглядывал на Алкмену, не смея шелохнуться. А Алкмена вдруг отложила свёрток с одеждой, посмотрела на серые слипшиеся волосы, на бледное в грязных потёках лицо и сказала:
- Знаешь, что малыш, а давай я тебя сама вымою. Как Геракла, когда он был помладше. Или будешь сильно стесняться?
Иолай перепугано пискнул, а в следующую секунду подумал: чего ему стесняться? Это же мать его друга. И ещё от неё веяло теплом и безопасностью. И Иолай понемногу начал таять в этом тепле и безопасности. Он неловко улыбнулся и пробормотал:
- Да ладно. Если буду стесняться, ты не обращай внимания, три меня, вот и все...
Но она не стала его тереть. Сначала, поливая из кувшина, вымыла ему голову. Потом взяла за локти, осторожно подняла, поставила и вдруг ахнула, зажав ладонью рот:
- Кто тебя так, малыш?!
Иолай уронил голову и покусал губы. Она сжала его мокрые пальцы и снова спросила:
- Иолай, что случилось?
И он не выдержал. Ткнулся лбом в её плечо и затрясся от рыданий.
Он думал, что будет трудно рассказать, что он будет давиться от стыда и унижения. И если, всё-таки придётся рассказать, будет мучительно долго подбирать слова. А вышло по-другому. Слова вырвались вместе со слезами, комканые, путанные:
- Он говорил про тебя и про Герка такие слова! Я не мог позволить! Он сказал, выродок, и что ты… ты… А я сказал, что бы он не смел и извинился перед тобой, а он… Но ты не думай, я даже не пикнул. Я сказал, что ненавижу его, и тогда он совсем взбесился. Я… мне теперь нельзя домой. Я не могу. Пожалуйста, можно я поживу у вас пока…
- Конечно, конечно малыш. Не бойся, теперь всё будет хорошо, - она прижимала к груди его голову и осторожно гладила исхлёстанные плечи.

… Геракл распахнул глаза и застыл на пороге, перехватив обеими руками тяжёлое ведро. На Иолая напал не хищник. Кто-то посмел поднять на него руку. Исхлестать его плетью как раба какого-нибудь. Но кто? Кто это сделал? Какой-нибудь враг? Или Сакис? Или… Внезапное понимание ударило его наотмашь как пощёчина.
Геракл сделал два шага назад и медленно закрыл за собой дверь. Очень медленно и осторожно опустил на пол ведро, и даже ни капли не расплескал. Развернулся и опрометью бросился в свою комнату. Он упал головой в подушку и зажал уши.
Это сделал с его другом не дикий зверь – человек – собственный отец. И виноват в этом он, Геракл. Иолаю так досталось, потому что он защищал своего друга перед отцом. Как же так? Геракл закусил губу и зажмурился. Он снова и снова видел перед глазами рубцы на теле своего друга. Как Скоурус мог так поступить с собственным сыном?

Ификл сказал, что Иолай готов кому угодно горло перегрызть за него. И вот, что с ним стало, когда он попробовал за него заступиться. Нет, он больше не допустит подобного. Геракл резко сел на кровати и прерывисто выдохнул, мрачно глядя в пространство. Отныне он сам будет защищать Иолая. Он сильнее, он сможет. Пусть только кто-нибудь попробует хоть пальцем тронуть его друга, будет иметь дело Гераклом. Мальчишка сжал кулаки и сузил глаза. И Скоурус тоже поплатится.

Иолай лежал на прохладных простынях и блаженствовал.

После бани Алкмена смазала его целебным маслом, которое приятно холодило кожу и уносило боль.
- Как он тебя, как тебе досталось бедному, - вздохнула Алкмена.
Иолай вздрогнул и съёжился. Но тут же снова оттаял под ласковым взглядом. Мать Геракла поставила баночку с мазью на полку, окутала его большущей простынёй и улыбнулась:
- Ну, вот и всё. Ступай теперь в постель, я сейчас принесу тебе завтрак.
Иолай сглотнул слюну и подумал, что готов съесть целого быка – такой он был голодный. А через пару минут с жадностью накинулся на еду и в один присест уничтожил огромную миску супа.

Здесь было так хорошо и мирно. И, главное, Геракл ни о чём его больше не спрашивал. Только иногда как-то странно косился в его сторону и виновато отводил глаза. Но Иолай сделал вид, что не замечает этих взглядов.

А потом Алкмена быстро написав две записки, позвала сына, вручила ему эти записки и велела идти в школу. Герк, было заупрямился, но Алкмена очень строго посмотрела на него и сказал:
- Не выдумывай. Ты и без того уже пропустили занятия. Не хватало ещё, чтобы наставники нажаловались на тебя. Ступай. И не забудь вручить записки и Тересию, и Эмонею. Если они будут спрашивать об Иолае…
- Я скажу, что он болен.
- Умница. Именно так и есть.

Геракл сунул под мышку натёртую воском доску для письма, сжал в кулаке свитки для учителей и вприпрыжку выскочил за дверь. Алкмена же поднялась к Иолаю, поцеловала его в лоб и ласково улыбнувшись, сказала:
- А ты спи. И ни о чём больше не волнуйся.
Она укрыла его до подбородка простынёй, вышла, плотно притворив за собой дверь, и Иолай остался один. Он лежал и думал о том, что произошло, об отце, об Алкмене, а ещё об Ификле и о матери. Как теперь он будет жить? Иолай лежал тихо и старался дышать ровно, как будто спал. Хотя никого рядом не было, ему всё равно казалось, что кто-то наблюдает за ним. Разные мысли роились в голове и не давали покоя. А потом он повернулся на бок и стал думать о Геракле. Ведь если бы не Герк, не известно ещё, что бы с ним сейчас было. Иолай невольно передёрнул плечами. Но теперь-то всё хорошо, и всё, в конце концов, наладится.
Наконец, усталость победила, и Иолай провалился в липкую, беспросветную черноту.

Он провёл в кровати два дня и, к вечеру второго взвыл:
- Я больше не могу лежать! У меня все бока болят.
- Конечно, а ты чего хотел? Ты нездоров. Вчера у тебя была лихорадка, и сегодня ты ещё не окреп.
- Алкмена, я уже поправился, – мальчишка сделал попытку подняться, но сильные руки уложили его обратно.
- Даже не думай, - Алкмена сдвинул брови.
- Я… должен сказать маме, что со мной всё в порядке. Она волнуется и…
- Она уже не волнуется. Ещё вчера утром, пока ты спал, я сама сходила к вам домой и успокоила её. Твоя мама просила тебе передать, что она очень рада, что мы с Гераклом о тебе заботимся.
Геракл в это время сидел на соседней кровати и веселился. Никто никогда не мог переспорить Алкену. Если она что-то решала для себя и считала это правильным, переубедить её в это было невозможно. Но и своего друга он знал хорошо – Иолай образец упрямства. Говорят, упрямство – достоинство ослов, так вот Иолай был самый яркий образчик. Уж если ему что-то взбредёт в голову, свернуть его с намеченного пути было просто невозможно. И рано или поздно он всегда добивался своего. Вот интересно, кто из них победит в этой ситуации? Герк тихонько прыснул. Иолай бросил уничтожающий взгляд на друга и прошипел:
- Смейся – смейся. Ещё посмотрим, то из нас будет смеяться последним, – потом он перевёл взгляд и посмотрел на Алкмену невинными синими глазами. – Поверь мне, я уже поправился. Завтра утром я покину эту кровать?
Но мать Геракла только неумолимо покачала головой:
- Пока я не буду уверена, что с тобой всё в порядке, ты останешься в постели и, как хороший мальчик, будешь отдыхать, пить лекарство и поправляться.
- Я здоров! – прорычал Иолай.
- А я вижу другое. Вон, у тебя лихорадочный румянец на щеках.
- Это не лихорадка. Мне просто жарко. Я хочу встать!
- Выпей травяной чай, закрывай глазки и будь послушным мальчиком. – Алкмена поднесла к его губам кружку с отваром. – Во всяком случае, сегодня ты никуда не пойдёшь.
Иолай откинулся на подушку и закатил глаза. Вот в кого Геракл уродился таким упёртым. Он не готов был признать поражение, но пойти на маленькие уступки – почему бы и нет?
- Хорошо, - он улыбнулся Алкмене самой очаровательной своей улыбкой. – Сегодня нет. Но завтра…
- Завтра будет завтра. Спокойной ночи, мальчики, - Алкмена, наклонившись, поцеловала обоих и вышла за дверь.
- Я и не знал, что твоя мама такая непреклонная, - выдохнул Иолай.
- Она такая, - кивнул Герк. – Я никогда не могу её переспорить.

Всё-таки, Иолай почти выиграл этот спор, потому что назавтра Алкмена разрешила ему покинуть постель. Правда, из дома она его всё-таки не выпустила и заставляла через каждые два – три часа пить противный травяной чай, но хотя бы, Иолай не валялся бревном в кровати. А спустя ещё пару дней она, наконец, разрешила ему вместе с Гераклом идти в школу. Но строго настрого приказала после палестры возвращаться к ним домой. Иолай и не спорил. Он был только рад, что Алкмена оставила его у себя. Он просто не мог заставить себя пойти домой и встретиться с отцом. Одно его имя вызывало у него тошноту.

Однажды, они с Герком едва не столкнулись со Скоурусом. Мальчишки шагали по улице из музической школы в палестру, когда Иолай внезапно замер и юркнул в переулок. Геракл замешкался только на секунду, и тут же последовал за другом.

Скоурус шёл по рыночной площади, хмурился и что-то бормотал себе под нос, когда буквально налетел на Алкмену. Молодой женщине пришлось отпрыгнуть в сторону, чтоб избежать столкновения.
- Алкмена!
- Скоурус!
Воскликнули они одновременно, обменявшись ледяными презрительными взглядами.
- Итак, ты мне хотела что-то сказать?
- Нет, - холодно бросила Алкмена. – Впрочем, кое-что я хочу тебе сказать. – Она в упор глянула на полководца и с расстановкой произнесла. – Я хочу предупредить тебя, Скоурус. Больше. Никогда. Не. Смей. Прикасаться. К сыну.
- Ты смеешь мне указывать, как воспитывать сына? – Скоурус сузил глаза. – Не много ли берёшь на себя, женщина?
- В самый раз, - в её голосе звучала сталь. – И если ты сам не понимаешь, что таким отношением ты ломаешь его, я вразумлю тебя.
- Я знаю, как воспитать воина. Иолай слабый, а он должен быть сильным и достойным своего отца. И ты немедленно отошлёшь его домой. Уж я-то вправлю ему мозги, будь уверена.
- Ты глупец, Скоурус. – Алкмена покачала головой. – Неужели ты не понимаешь, что пытаясь согнуть его, ты можешь уничтожить и его, и себя. Он уже презирает тебя. Ты сделал всё, чтобы оттолкнуть его. Поверь мне, уже сейчас он гораздо сильнее тебя. И запомни, Иолай никогда не вернётся к тебе домой против воли.
- Ты запретишь мне? – Скоурус скривился.
- Я запрещаю тебе. И если ты только попытаешься увести его силой, то очень, очень! пожалеешь об этом.
- Ты мне угрожаешь? – голос упал до свистящего шёпота.
- Это не угроза. Предупреждение.
- И что ты сделаешь, если я не послушаю? Замахнёшься на меня скалкой?
- Нет, - она пожала плечами. – Я попрошу Зевса разобраться с тобой. Или Ареса. Ты полководец, значит, служишь ему. И я не думаю, что тебе понравится общаться с разгневанным богом.
Это был чистой воды блеф, но Алкмена постаралась вложить в свои слова такую уверенность, чтобы у Скоуруса даже мысли не мелькнуло о том, что это может быть неправдой.
- Ты лжёшь.
- Хочешь проверить? – она вскинула голову и устремила на полководца прямой твёрдый взгляд. И, не дожидаясь ответа, круто развернулась и пошла прочь.
Скоурус только губами хлопнул. Злость вскипела тёмной волной: как посмела какая-то женщина угрожать ему! Но по краешку сознания скользнула всё-таки опасливая мысль, что, возможно, только возможно, её угрозы могли оказаться правдой. И проверять это у Скоуруса не было никакого желания. Полководец пожал плечами и зашагал в другую сторону.

Геракл и Иолай осторожно выглянули из своего убежища. Они переглянулись и, не говоря ни слова, поспешили в палестру. У Иолая пылали щёки. Конечно, он не слышал всего разговора, но кто знает, может быть у Геракла слух гораздо острей, чем у него и он, несмотря на малолетний возраст, мог обо всём догадаться. Ведь сын Зевса совсем неглупый, и если до сих пор он верил в сказочку про дикого зверя, которую Иолай сочинил для друга, то теперь-то всё было ясно. Он боялся поднять на друга глаза. И Геракл, словно понял и ни о чём его не спрашивал.

Иолай жил в доме у Алкмены уже три недели. И за всё это время ни разу не был дома, и, главное, желания такого не испытывал. Он несколько раз видел мать на рынке. Разговаривал с ней и уверил её, что всё у него хорошо, но домой он не пойдёт. Потому что просто не может переступить через себя, через ту глухую стену, которая выросла у него в душе.
Но и злоупотреблять гостеприимством Алмены и Геракла он тоже был больше не намерен. Он твёрдо решил отправиться в Коринф, разыскать дядю и остаться жить у него.

Иолай всё подготовил к побегу. Втайне от Герка запасся едой, продумал, кажется, всё до мелочей, даже заранее написал записку на своей ученической доске, в которой благодарил друга и его маму за приют и просил не беспокоиться о нём, и однажды утром, выскользнув из-под одеяла, на цыпочках выбрался из дома. Край солнца ещё не показался из-за городской стены, а Иолай был уже у ворот. Он терпеливо дождался, когда тяжёлые створы распахнуться перед ним, и, не оглядываясь, зашагал прочь от родного города. Он уходил всё дальше и дальше. Вот и их с Герком заветная поляна осталась позади. Солнце давно начало склоняться к закату, когда он почти добрался до Феспии. Остановился на перекрёстке, огляделся по сторонам. Дорога убегала у него из-под ног и звала, манила его за собой. Сомнений больше не было. Мальчишка усмехнулся, глубоко вздохнул вольный ветер, ударивший в лицо, громко засвистел и зашагал дальше. Теперь он уже больше не будет Иолаем из Фив. Отныне его будут звать, ну, скажем… Иолай из Коринфа. А что, очень даже ничего звучит.
- Иолай из Коринфа, – повторил он вслух и вдруг подскочил, услышав крик:
- Иолай, подожди!
Геракл мчался как угорелый и через несколько секунд оказался рядом. Он едва отдышался и улыбнулся:
- Вот я тебя и догнал.
Иолай глянул на друга исподлобья, и мрачно спросил:
- Зачем?
- А зачем ты опять убежал?
- Я, кажется, всё объяснил.
- Да? И кому ты это объяснил? Я никаких объяснений не слышал, - Геракл перестал улыбаться и обиженно засопел.
- Я всё написал.
- Ты написал какой-то бред! Ты опять принялся за своё?
- Никакой не бред! Много ты понимаешь! Что я должен всю жизнь сидеть на шее у твоей матери? А домой я вернуться всё равно не могу.
- Ты что! Мама никогда ни словом тебя не упрекнула…
- Ещё не хватало, чтобы я дождался упрёков. Поэтому я и должен уйти. Герк, и не пытайся меня остановить. Я решил, добраться до дяди Флатуса. Он родной брат матери и давным-давно приглашал меня в гости. Не бойся, я не пропаду.
Геракл опустил голову и что-то невнятно пробормотал.
- Что?
- Я… мы теперь больше не увидимся?
- Почему? Я, наверное, когда-нибудь приеду обратно, и мы встретимся снова.
- Когда-нибудь? – горько прошептал Геракл, вскинул на друга глаза и вдруг сказал. – Я хочу с тобой пойти.
- Ты что? А как же твоя мама?
- Ну, я недалеко тебя провожу. Иолай, пожалуйста. Ты так убежал. Я не могу…
- Герк, куда ты меня проводишь? Мы уже далеко от города. Ты подумал, что скажет тебе мама?
- Подумал. Я написал ей записку. Так же как ты.
- Ге-е-рк, - Иолай закатил глаза. – Ну, ты сравнил.
- Ты что, думаешь, что я хуже тебя? – маленький полубог прищурился.
- Да ничего я не думаю. Вот пристал! Иди домой, тебе говорят. Отсюда ты только к вечеру до Фив доберёшься. Алкмена с ума сойдёт.
Они стояли на дороге сверлили друг друга взглядом. Кажется, ещё чуть-чуть и между ними проскочит молния…

… А в следующее мгновение они забыли обо всём. Прямо на них мчалась колесница. Неуправляемая колесница. У Иолая глаза распахнулись в пол лица. Остались доли секунды. Ничего не успеть. Он дёрнулся, чтоб хотя бы оттолкнуть Геракла… Но тот его опередил. Получив мощный удар в грудь, Иолай кувырком полетел в кювет. Он покатился по земле, отплёвываясь и ругаясь на чём свет стоит. Когда безумное падение остановилось, он вскочил на ноги, так быстро, как только смог. Внутри сжался ледяной ком – ужас затопил его.
- Герк!!! Где ты?!! – он хотел крикнуть, но голос отказался повиноваться ему.
Колесница замерла почти в плефре от него. Лошади нервно переступали ногами, фыркали и пряли ушами. Колесница завалилась на бок. Иолай почти на четвереньках бегом кинулся на дорогу.
- Ге-е-ерк!
- Я тут!..
Иолай выдохнул. Он с трудом выпрямился и сделал несколько неуверенных шагов. Ноги подгибались и отказывались служить.
- Герк, ты где? – голос задрожал, Иолай прерывисто втянул воздух, чтоб чуть-чуть успокоить дыхание, и повторил. – Ты где?
- Помоги мне, - голос Геракла звучал как-то глухо.
Иолай в два прыжка оказался рядом, опасливо покосился на лошадей и обогнул колесницу. Геракл почти висел, запутавшись в поводьях. Он каким-то непостижимым образом сумел перехватить бешено мчащихся коней, но руки запутались в упряжи, и Герк сейчас безуспешно пытался высвободить запястья. Его несколько десятков шагов протащило по земле, и штаны с рубашкой сейчас висели жалкими лохмотьями, колени и локти сбиты до крови, он швыркнул разбитым носом и жалобно улыбнулся.
- Герк, ты сумасшедший!
Иолай дрожащими руками принялся распутывать поводья.
- Всё ведь обошлось, - Геракл жалобно посмотрел на друга.
- Если ты ещё хоть раз только попытаешься… - он не договорил, потому что вдруг рядом с ними раздался слабый стон.

Под перевёрнутой колесницей лежал человек – воин, судя по форме, солдат беотийской армии царя Сфенела. На тунике расползлось кровавое пятно. На пепельно-сером лице – ни кровинки. Геракл отчаянно задёргал руками, Иолай цыкнул на него и справился с узлами в несколько минут. Мальчишки разом кинулись к раненому. И тут же поняли – умирающему. Человек прижимал ладони к животу и дышал часто и тяжело, а между пальцев сочилась кровь.
- Кто вы? Что случилось?
Солдат с трудом разлепил ресницы и попытался что-то сказать.
- Что? – Иолай наклонился к самому лицу.
- Враг… враг наступает на Беотию. Варвары… на подступах к Орхомену… Фивы в опасности… - слова выталкивались из горла вместе с кровью. – У меня донесение к полководцу… Скоурусу…
Геракл вздрогнул и быстро глянул на друга. Лицо Иолая закаменело. Брови сдвинуты, губы сжаты в тонкую нитку, в глазах тревога и сострадание.
- Мы можем как-нибудь помочь? – спросил он.
- Нужно доставить донесение… Угроза окружения. Армия может погибнуть… Спасите… город… - голос упал до невнятного шёпота, пальцы лихорадочно зашарили по одежде, наткнулись на сумку. Человек, собрав последние силы, протянул руку и сжал твёрдую маленькую ладонь. Иолай перехватил ледяные пальцы, посмотрел в полные муки почерневшие глаза, выговорил:
- Не волнуйся, мы доставим донесение. Ты можешь спокойно уйти, – сын полководца знал, что рана воина смертельна, и что смерти тот не боится. Он боится не выполнить приказ. – Варвары будут остановлены.
Раненый неуловимо расслабился, едва заметно кивнул, глянул куда-то в сторону, а в следующую секунду взгляд его остекленел.
Геракл закусил губу и едва сдержал слёзы. Он отвёл глаза от тела, которое только что было живо и дышало, и замер. Рядом с умершим воином возвышалась огромная тень в чёрном плаще. Незнакомец протянул руку и воззвал:
- Ступай за мной. Аид ждёт тебя.
От неподвижного тела отделилась полупрозрачная сущность, бесстрашно протянула руку и последовала за тенью. Маленький полубог понял, что только что видел Таната и душу погибшего воина.
- Герк, очнись!
Геракл вздрогнул и перевёл взгляд на друга. Иолай стоял рядом, перекинув через плечо кожаный ремень сумки, и требовательно смотрел на полубога. Он словно разом повзрослел: бледное лицо с затвердевшими скулами, мрачная решимость в глазах, сжатые кулаки.
- Да?
- Идём. Насколько я понял, у нас совсем мало времени, а лагерь отца далеко.
- А человек?
- Нам придётся его оставить, - ответил сурово Иолай. – Мы скажем, где лежит тело, за ним вернутся и похоронят с почестями, как героя. А пока нам нужно торопиться. Идём же.
- Пешком? Может быть, на колеснице будет быстрее? – Геракл неуверенно посмотрел на друга.
Иолай с сожалением посмотрел на Геракла, ка на умалишённого, пожал плечами и сказал:
- Герк, если ты не заметил, колесница опрокинулась. Если, конечно, у тебя хватит сил её поднять, мы поедем на ней.
Сын Зевса кивнул и сказал:
- Отойди.
- Вот ещё, - тут же фыркнул Иолай. – Давай, двигайся. Вдвоём мы справимся быстрее.
Но прежде они оттащили на обочину тело погибшего, потом Геракл ухватился за тяжёлый обод колесницы, Иолай уцепился рядом. Мальчишки, напрягая все мышцы, синхронно вскрикнули, и в следующее мгновение колесница оказалась на колёсах. Они одновременно выдохнули и переглянулись.
- Ты, когда-нибудь ездил на колеснице? – внезапно спросил Геракл, когда Иолай уже взялся за обод.
Тот удивлённо посмотрел на друга и кивнул:
- Отец пару раз брал меня. Не бойся. Я знаю, как править колесницей. Забирайся. Или ты передумал? – он прищурился.
- Конечно, нет! – Геракл пробуравил друга возмущённым взглядом и запрыгнул на колесницу.
- На всякий случай, возьми его лук. У тебя, ведь, хватит силы натянуть его, если что.
- Если что?..
- Ну, мало ли, - Иолай сжал в кулаке поводья. – Ты же слышал – варвары в окрестностях Орхомена. Лагерь… отца в том же районе. Если по дороге нам встретятся враги, то придётся защищаться.
Геракл кивнул, перекинул через плечо лук, который был ему слишком велик и колчан со стрелами (он был почти полон) и покрепче взялся за край колесницы. Иолай перехватил удобней поводья, гикнул и пустил коней в галоп.

Они мчались по дороге, поднимая за собой тучи пыли. Иолай примерно знал место расположения войск Беотийского союза, которыми командовал его отец. Союз объединял четырнадцать Беотийских городов, в том числе, Орхомен, Платеи, Феспию и другие. Возглавляли его Фивы.
Иолай крепко сжимал в кулаках поводья и смотрел только вперёд. Чудилось, это не кони несут его – он сам летит над дорогой, подобно крылатому Гермесу – вестнику богов. Временами, когда Иолаю казалось, что кони замедляются, он неистово гикал и подхлёстывал лошадей. Геракл стоял рядом с другом, вцепившись в край колесницы, и замирал одновременно от ужаса и восхищения. Перехватывало дыхание, но всё внутри мальчишки кричало: «быстрее – быстрее - быстрее!». Ему казалось, что до этого момента он вообще не жил, а настоящая жизнь началась только сейчас. На какое-то мгновение он забыл обо всём: забыл убитого воина, забыл, зачем они мчатся сломя голову на этой колеснице, забыл о варварах и о городах, которым варвары грозили войной и уничтожением. Существовала только эта скорость, этот дикий полёт.

Иолай не сводил глаз с дороги и чуть не пропустил стрелу. Он почувствовал, как свистнуло над ухом, но не понял сначала, что это такое. Вторая стрела чиркнула по плечу. Он вскрикнул и едва не выронил поводья. Но наконечник лишь порвал рубашку, да слегка оцарапал кожу. А в следующую секунду он увидел врагов. Человек пять варваров с луками наизготовку мчались им наперерез. Иолай отчётливо увидел перекошенные лица, мохнатые плащи с накинутыми на головы оскаленными звериными пастями и злые глаза, которые сверкали из-под этих оскаленных зубов.
- Герк, стреляй! – крикнул Иолай. Он заложил крутой вираж, чтоб уйти от погони.
Колесница жалобно заскрипела и опасно накренилась на бок. Геракл, который, очнувшись, потянулся, было, к луку, схватился за край колесницы обеими руками, чтобы просто не вылететь за борт.
- Держись! – Иолай сделал ещё одно обманное движение и что есть мочи хлестнул коней.
И кто сказал, что до этого момента они мчались со всей возможной скоростью? Измученные лошади буквально взвились в воздух. Колесница с мальчишками начала медленно отрываться от преследователей. Варварам на их низкорослых лошадках было нипочём не догнать беотийских скакунов. Колесница выровнялась, И Геракл рискнул отпустить обод. Он скинул с плеча лук, прицелился и выстрелил. И больше уже не медлил: посылал во врагов одну стрелу за другой. Только вот результата своей стрельбы он не заметил. То ли враги едут слишком быстро, то ли колесницу слишком трясёт на ухабах, то ли стрелы ему попались кривые.

Сколько времени продолжалась эта бешеная гонка? Варвары были уже далеко позади, но явно не собирались прекращать преследование. А вот кони, которыми правил Иолай, начали выдыхаться. Если в ближайшее время что-нибудь не случится, что-нибудь, что бы сместило чашу весов в сторону мальчишек, Иолай подумал, что тогда им никто н сможет помочь. А ещё его кольнуло острое сожаление: «зря я всё-таки взял с собой Геракла, пропадём оба, ни за что».
- Герк, ты вообще целишься? – крикнул он, когда очередная стрела клюнула в стенку колесницы.
- Да целюсь я. Только у меня почему-то плохо целится.
- Ты же в палестре один из лучших учеников. И где твоя хвалёная меткость? - Это уже сквозь зубы. Он подхлестнул коней и заложил ещё один вираж.
- Я стараюсь!..
Геракл закусил губу. Снова натянул лук и выстрелил. Наконец, стрела достигла цели. Один из преследователей вскрикнул, нелепо взмахнул руками и полетел на землю. А ещё через несколько мгновений – ещё один варвар присоединился к своему товарищу.
- Молодец!
- Это не я, - Геракл растерялся и едва не выронил лук.

Загадка разрешилась так же быстро, как и возникла. Несколько стрел свистнули из соседней рощицы. Ещё один варвар растянулся на земле, остальные поворотили коней и бросились наутёк. Из леса показался небольшой греческий отряд. Иолай натянул поводья и заставил коней замереть на месте. Он тяжело дышал, пот заливал глаза, руки и ноги дрожали так, словно он сам совершил это безумный спринт, а не промчался его на колеснице. А ещё он с удивлением понял, что не может разомкнуть пальцы и отпустить поводья.
Командир подошёл к мальчикам и строго сдвинул брови:
- Что здесь происходит? Кто вы такие? Детям здесь опасно находиться.
- Во-первых, мы не дети! – вспыхнул Иолай. – А во-вторых, у нас срочное поручение к военачальнику Скоурусу.
- Скоуруса здесь нет. Ты можешь передать мне своё поручение. Меня зовут Закетис, и я командир этого десятка.
- Я заметил, что его здесь нет, - Иолай раздражённо дёрнул плечом. - Своё донесение я могу передать только лично Скоурусу. Проводи нас к нему, – и добавил. – Я – Иолай, сын Скоуруса.
- Да? Ты его сын? – Закетис скептически посмотрел на щуплого светловолосого мальчишку.
- Ты в этом сомневаешься? - Иолай вскинул на солдата дерзкие синие глаза.
- Если вы немедленно не проводите нас к полководцу, то очень пожалеете об этом, - вставил Геракл. Он переводил взгляд с Иолая на Закетиса и хмурился всё больше. – У нас донесение, ради которого погиб человек.
Солдат тут же стёр скептическую улыбку с лица и кивнул мальчикам:
- Идите за мной.

Они углубились в лес и довольно долго пробирались едва заметной тропинкой. Лошадей и колесницу пришлось оставить на попечение солдат Закетиса.

Лагерь появился совершенно неожиданно: ни предупредительных знаков, ни сторожевых постов ни Геракл, ни Иолай не заметили, хотя мальчишки не сомневались, что всё это было на своих местах. Военный лагерь жил своей обычной жизнью: палатки стояли полукругом, горели костры. Что-то готовилось на огне – аромат плавал по всему лагерю, кто-то из солдат занимался тренировкой, кто-то отдыхал, кто-то просто спал.

Иолай крутил головой во все стороны и, шагая рядом с Гераклом и Закетисом, старался выглядеть взрослее. Он распрямил плечи и высоко поднял голову.
А потом он увидел отца. Скоурус и ещё пара военных командиров, склонились над картой и о чём-то оживлённо спорили.
- Господин, - Закетис вытянулся перед полководцем. – Мы перехватили двух мальчишек, отбив их у варваров. Один из них утверждает, что ваш сын, и что у него к вам важное донесение.
Скоурус поднял голову, молча выслушал Закетиса и повернулся к мальчикам. У Иолая мурашки по спине побежали, когда отец смерил его долгим взглядом.
- Что ты здесь делаешь, мальчик? – наконец, спросил он.
Иолай вскинул голову ещё выше, вернул отцу тот же дерзкий твёрдый взгляд и сказал:
- Здравствуй… папа. Я… - он хотел сказать: «я не мальчик, у меня есть имя», - но решил, что сейчас не время и не место для выяснения отношений. Поэтому он просто вытащил из сумки залитый кровью свиток и отчеканил. – В этом донесении содержатся сведения о планах врага по захвату и уничтожению Беотии.
Скоурус взял из рук сына свиток, нахмурился ещё больше:
- Кровь? Ты ранен?
- Нет, - Иолай мотнул головой. – Это кровь гонца. Он убит.
- Я понял.
Быстро пробежал глазами свиток, и лицо его закаменело. Скоурус отдал короткий приказ, развернулся и зашагал прочь. Потом внезапно обернулся, подошёл к сыну и обнял его за плечи. Иолай вздрогнул от этого прикосновения, но отец не заметил этого.
- Ты сделал всё так, как нужно. Ты молодец, мальчик. - Резко развернулся и бросил уже через плечо. - Закетис, позаботься о мальцах.

- Иолай… - Геракл несмело тронул его за плечо.
Иолай посмотрел на друга, стёр с лица горькую усмешку и через силу улыбнулся:
- Видишь, Герк, всё хорошо. Мы успели.

… Потом была война. Сведения, которые доставили Иолай с Гераклом, и за которые было заплачено ни одной человеческой жизнью, оказались очень ценными. Варвары наступали на Беотию широким фронтом, и в одиночку войскам царя Сфенела было бы ни за что не сдержать натиск. На помощь пришли Коринф и Микены. Аттика послала войска. Даже Спарта выделила отряд гоплитов. Совместными усилиями врага оттеснили и сбросили в море. Корабли захватчиков поджигали негасимым диким огнём, к тому же Посейдон услышал мольбы греков и наслал шторм. Остатки побеждённой армии варваров поглотило море.

Все были довольны и счастливы. Недоволен был один Арес – богу войны совсем не понравилось, что война, которую он так долго и тщательно планировал, практически сорвалась, не продлившись и месяца. И во всём виноват оказался его маленький полусмертный братец, который уже с младых ногтей суёт свой нос в чужие дела, которые его совершенно не касаются. Толи ещё будет. И почему только Зевс запретил его трогать?

Всё это время Геракл с Иолаем жили в военном лагере и воображали себя солдатами. Правда, на поле боя их никто не пустил, зато в тренировках они участвовали с большим удовольствием и пользой для себя.
За всё это время Иолай видел отца едва ли два – три раза, да и то практически не разговаривал с ним. Лишь однажды, в тот самый день, когда друзья явились в беотийский лагерь, он вызвал обоих мальчиков к себе и подробно расспросил и о гонце, и об обстоятельствах его гибели, и о нападении варваров.

А через месяц, когда закончилась война, они вернулись домой. Только провожал их совсем не Скоурус. Полководец отправился в Орхомен, где при посредничестве Афин велись переговоры между союзниками. Скоурус, несомненно, должен был присутствовать на них, только Иолаю от этого было всё равно не легче. Секундная вспышка надежды на то, что когда-нибудь он сможет сделать так, чтоб отец им гордился, потухла, едва зародившись, натолкнувшись на чужой суровый взгляд.

Вот, дома было гораздо страшнее. Алкмена задала обоим порядочную трёпку, нисколько не принимая в расчёт их геройский поступок. Он заявила, что, и Геракл, и Иолай вели себя как настоящие свиньи, которые думают только о себе, и которым совершенно наплевать на родных людей. Пускай те сходят с ума от беспокойства, пускай зарабатывают себе сердечный приступ, не в силах узнать, что случилось с их детьми, детям этим – всё совершенно безразлично, потому что они, видите ли, решили поиграть в войну.

Эритея кричала и ругалась ничуть не меньше Алкмены и, в конце концов, взяла с Иолая честное слово никогда не поступать подобным образом и думать хотя бы о матери, если они опять вляпаются в какую-нибудь историю

А ещё на второй день после их возвращения состоялись итоговые испытания в школе. И Геракл, и Иолай провалили экзамены в музической школе, и Тересий, удовлетворённо улыбаясь, приказал всем не сдавшим экзамен явиться на следующий день для пересдачи, а Гераклу и Иолаю он заявил, что их прогулы невозможно восполнить простой пересдачей итоговых испытаний. Поэтому, через неделю они должны будут явиться к нему для того, чтобы Тересий определил приемлемое и адекватное наказание для обоих.

Зато в палестре оба были на высоте. Сказалась ежедневная тренировка в военном лагере. Эмоней поздравил мальчиков с успешными итогами испытаний, и выразил надежду, что, на следующий год они будут так же усердны в учёбе и достигнут превосходных результатов.

Геракл с Иолаем возвращались домой из палестры, когда небо у них над головой внезапно почернело, порыв ветра бросил им в лицо песок, а в следующую секунду на город упала тьма, так, словно день в одно мгновение обратился в ночь. Пространство расчертили огромные змеевидные молнии. Грохнуло так, что казалось, небеса раскололись.
Мальчишки присели от неожиданности и тут же бросились бежать. Тугие струи ливня ударили по плечам, по голове, удары грома сыпались без передышки, молнии сверкали, освещая всё кругом мертвенным светом.
Когда они влетели в дом, на них сухой нитки не было. Иолай радостно улыбнулся и, обернувшись к Гераклу, воскликнул:
- Ну как, здорово, правда?
- Н-н-е-е знаю, - протянул маленький полубог. – Я никогда не видел, чтобы Зевс был так сердит. Мама, - он поднял на мать глаза. – Но в нас молния не ударит?
- Нет, конечно. – Алкмена улыбнулась и притянула его к себе. – Не бойся, Зевс никогда не причинит тебе вреда. Вон, видишь, Иолай совсем не боится.
- Я люблю грозу, - Иолай кивнул в ответ. – После грозы всегда легче дышать.
И улыбнулся. И Геракл улыбнулся ему в ответ.

@темы: @Иолай, @фанфики