Крымские путешествия - 2017, часть 3

Крымские путешествия - 2017, часть 1
Крымские путешествия - 2017, часть 2

Димерджи – Долина Привидений и водопад Джур-Джур.

Утром мы отправились к Дому офицеров Флота, встретили там Андрея Михайловича, он убедился, что мы значимся в списках экскурсантов, и сели в автобус. В этой экскурсии нас тоже было немного - всего 15 человек. Гид наш, Юрий, оказался весьма интересным дядечкой. Бывший военный, таможенник и почти пенсионер, который работает гидом для собственного удовольствия. А перед этим он закончил дополнительные курсы, для того, чтобы получить лицензию гида. Он балабол и якалка, но вовсе не мерзкий. Видно, что любит поговорить и часто на своей волне. Мы даже с ним поспорили маленько по поводу чёрных археологов, которые, по его мнению, вовсе не преступники. Но совсем не долго и не яростно. Так, к обоюдному удовольствию нас обоих.

читать и смотреть дальше

По пути на Димерджи Юрий признался, что по этому маршруту едет всего второй роз, подменяя основного экскурсовода, но по пути он интересно рассказывал о Крыме (правда, в основном факты – названия гор – долин, а не сказки - байки).
Вначале, когда приехали на Димерджи, экскурсия нас чуть разочаровала. Подъехали мы к какой-то остановке и начали подниматься в гору по дороге мимо каких-то строящихся домов. Крепость, которую видели по дороге и к которой первоначально хотел пристать водитель, мы миновали. Но как бы то ни было, в конце концов до входа в Долину Приведений мы добрались.
Но здесь по тропе мы прошли недалеко, километра 2,5 – 3 и совсем невысоко, не поднялись к самым интересным зубцам. Правда, по пути, мы попытались прикинуться и пойти по стрелочкам (в нашей группе было двое меленьких детей и дама, которой было довольно трудно ходить, поэтому Юрий держался с ними, а мы и ещё несколько ребят отправились по тропинке вперёд для того, чтобы побольше всего посмотреть). Но и вот, увидев стрелочки, которые показывали наверх, в гору, мы, конечно пошли по ним, но очень скоро услышали Юрия, который нас звал обратно. Ничего не поделаешь, пришлось спускаться. На входе в Долину Приведений Юрий показал нам орех, который снимался в Кавказской пленнице и с которого бросался орехами Никулин – Балбес, и камень, на котором танцевала Нина – Наталья Варлей.















Жаль, конечно, что не удалось поползать по горам в своё удовольствие. Но для этого в такие места нужно приезжать одним безо всяких групп. И желательно осенью, когда столбы выветривания и фигуры Долины Привидений окутывает туман, и в этом тумане действительно могут пригрезиться привидения.

Ну а мы спустились вниз, сели в автобус и поехали на водопад Джур-Джур. Водопад этот в отличие от других крымских водопадов, в том числе самого высокого Учансу, никогда не пересыхает, и теперь, в сентябре, оставался таким же полноводным. До самого водопада мы добирались на машинках – уазиках, потому что дороги до него нет, только направление. И вновь мы порадовались тому, что наша группа маленькая. Но у водопада мы пересеклись с другой группой, которая была гора-а-аздо больше нашей.
У водопада стоит небольшой щит с красными буквами: «Купаться запрещено! Ведётся забор питьевой воды». Но дальше, вверх по каньону, где горная река падает небольшим каскадом, образуя ванны, люди вовсю купаются. И запрещающих табличек там нет.
Вот странно.
В каньоне и у водопада было очень красиво и прохладно. Если бы здесь не было так многолюдно, здесь было бы ещё очаровательней.









На обратном пути мы вновь остановились в Морском. Теперь на пляже было очень много народу (воскресенье), поэтому вода в море перестала быть такой кристально-чистой, как вчера, но всё равно мы получили истинное удовольствие, смыв с себя усталость.

Феодосия.

А на следующий день мы сказали и Феодосии, и всему Крыму «До свидания».
Вновь ходили встречать солнце. Утром тишь. Тепло. Море со свинцовым блеском, как стекло. Заря расцветила небо нежным опалом. Маленькое красное солнце вынырнуло из-за горизонта в начале седьмого. Сначала малиновое с лиловым отливом, оно поднималось всё выше, разгораясь ослепительным углём.
Я купалась уже после рассвета. Вода – как молоко. Банальное сравнение, но точное.

Вернувшись в номер, мы решили этот день отметить завершающим аккордом. Позвонили насчёт аквалангов – наудачу. И… через час нас уже забрала машинка. Кроме нас ехала ещё молодая семья с малышом. Но плавать собирался только молодой папаша.
Конечно, в чёрном море нет таких красот, как в южных морях. Но и здесь мы видели не только жёлтый песок и специально притопленные якоря. Мимо нас промелькнули несколько стаек крошечных рыбёшек, потом проплыла огромная, просто огромная и очень красивая медуза, а ещё на дне шебуршились маленькие скатики.







А в начале второго Геннадий, инструктор, отвёз нас обратно в Феодосию, и мы вспомнили, что не выполнили до конца нашу программу-минимум и не посетили Феодосийскую гору Митридат. Что и сделали, на прощанье посмотрев на Феодосию и Феодосийскую бухту с самой высшей точки.





Потом состоялся короткий квест по лавкам за сувенирами и…
Вот собственно говоря и всё.
Назавтра в 7 утра автобус забрал нас домой.
Автобус – паром – автобус – поезд. И через два дня мы из плюс 30 попали в 11 градусов. Хорошо хоть солнышко с собой с юга привезли.

Конец.

@темы: @всяко-разно, @т.н.жизнь

---

Дискавери.
Впечатления пока сумбурные.
Первый раз, по-моему, в Треке сериал начинается с войны...
Клингоны... это вообще туши свет! Вынесите их!
И вообще половина пилота на клингонском. А субтитры где??? Не все клингонский понимают.
... Надеюсь, что дальше Дискавери всё-таки будет больше напоминать Трек и меньше абрамсовские фильмы.

Хотя в целом пилот мне почти понравился. Во всяком случае хочется посмотреть, что будет дальше.

@темы: @Trek

---

Крымские путешествия - 2017, часть 2

Крымские путешествия - 2017, часть 1

Тайган.

Утром мы отправились на вокзал, купили билеты до Белогорска, что на полпути между Феодосией и Симферополем, и поехали в Тайган.

читать дальше - снова много букв и фото

Тайган – это сафари-парк львов. На территории Тайгана находится и обычный зоопарк. Туда, конечно, ездят и с экскурсиями, потому что добираться самостоятельно не очень удобно. Парк находится в 2,5 км. от выезда из Белогорска. На повороте, конечно, дежурят вездесущие ушлые таксисты и предлагают за 150 руб. с ветерком домчать вас до Тайгана. Экскурсия (которая только так называется, а на самом деле просто трансфер до парка львов и обратно стоит 700 руб., в конце сезона – 600 р.). Мы же доехали на автобусе за 140 руб.
В автобусе кроме нас до Тайгана ехали ещё 2 семьи с маленькими детьми, но водитель высадил всех не на отворотке, а на остановке. От этой остановки до поворота в парк было ещё около полукилометра. И что самое паршивое, на трассе не предусмотрено перехода на противоположную сторону. Мы-то перебежали шоссе, а вот как её преодолели две девицы с коляской и малышом непонятно. Но, видимо, как-то преодолели, потому что вскоре нас обогнала таксишка.
А мы пошагали пешком. 2,5 км. - не так и далеко. По дороге останавливались, фотографировать окрестности.



Вход в Тайган для всех стоит 900 рублей. Но я считаю, что оно того стоит. Хотя везде на территории парка продаются лотки с кормом для животных, начиная от куриных бедер для львов, кончая соломкой и кукурузными палочками.

Территория сафари-парка огромна. Львы, львицы и львята разнежено валяются в тени деревьев, зданий и старого грузовика. А над хищниками протянуты помосты, по которым и гуляют люди. Гуляя над спящими хищниками, мы слышали львиный рык, когда на другом конце парка львица решила, что ей просто необходимо занять именно то место в тенёчке, на котором в тот момент спал лев. И несмотря на его недовольство, кто же может переспорить женщину, когда она чего-то хочет? Позже мы видели, что тот лев ретировался на соседний холм под кустик, а львица вольготно раскинулась под грузовиком.







С тигрятами и львятами мы не стали фотографироваться и не потому, что один кадр стоит 500 руб., а потому что стало жалко малышей. Мы как раз проходили мимо, когда специально обученный мальчик сунул в руки какой-то раскрашенной девице сонного тигрёнка, а когда того спустили на землю, он быстро уполз подальше под скамейку.

На территории парка есть и обычный зоопарк, где звери сидят в клетках, вольерах, за решётками и детский зоопарк, в котором бегают маленькие кабанчики, страусы эму, пони, а в клетках сидят обезьяны-капуцины.
И все они выпрашивают еду. Тянут мордочки и лапки и просят. Хотя у многих в вольерах стоят целые лотки еды.
Мы тоже не удержались и покормили обезьян и верблюдов бананами и яблоками.



Гуляли мы в Тайгане часов пять, не меньше. Обратно мы прошагали ту же самую дорогу, уточнили у случайного прохожего, где нам ловить автобус обратно в Феодосию. Он нам указал прямо на поворот. Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже ехали обратно. В Крыму водители как правило всегда останавливаются и подбирают людей. А ещё там всегда стоят табуреточки для пассажиров.

Белая скала в окрестностях Белогорска, где снимали многое множество фильмов, в том числе Всадник без головы и Человек с бульвара Капуцинов:



Арпаты.

На следующий день мы поехали на экскурсию, потому что до Арпатских каскадов в ущелье Панагия самостоятельно, не имея машины, к сожалению, не добраться. Это ущелье находится за Судаком на пути по дороге в Алушту (той дороге, что ведёт по берегу моря). Экскурсию проводил директор одной из фирмочек – Андрей Михайлович. Хозяйка познакомила нас с ним за пару дней до экскурсии. Очень милый, интеллигентный человек. Очень удачно, что нас набралось всего 5 человек. И среди нас оказалась наша соседка – очень энергичная дама, которая жила в том же гостевом домике в номере на первом этаже. Именно дама, не бабушка. А ей 77 лет, почти 78! Но она путешествует везде, и, приехав в Крым не просто на пляже лежит как тюленчик, а ездит везде, где можно. Даже сюда, в ущелье. И не унывает. Так и брызжет оптимизмом и позитивом. Вот таким и надо быть. И никто ей не даст её лет.
Поскольку нас было так мало, никто нас не торопил, не гнал. Мы гуляли и ползали везде в своё удовольствие. Получилась вполне себе эксклюзивная поездка.
Приехав в ущелье, мы обнаружили, что в начале пути очень крутые ступеньки, отвесная металлическая лестница. Надежда Михайловна, так зовут даму, поскользнулась и упала на первых камнях, но всё-таки прошла немного дальше. Но потом, увидев отвесный подъём, сказала, что очень боится высоты и осталась около первого источника – ванны молодости.
Позже, возвращаясь домой, мы разговорились. Она сказала, что ничуть не расстроилась, потому что здесь видела много разного забавного народа. Позитивный человек, который везде и во всём находит положительные стороны. Кстати, назавтра, она отправилась в Керчь.
Ну а мы пошагали дальше. Такая трудная дорога оказалась лишь вначале пути, дальше всё было очень легко и ровно. Вода в горной речке в самом деле, как и обещал Андрей Михайлович, была очень тёплой. Не меньше 20 градусов. И чистая, конечно. В дальнем конце ущелья купались мы во всех ваннах. Но ближе к выходу в ущелье скопилась тьма народа, воду в ванночках взбаламутили, она перестала быть прозрачной.









После Арпат на обратном пути мы остановились искупаться в Морском, на прекрасном пляже – мелкая раскалённая галька, прозрачнейшая, чистейшая вода, которая пахнет арбузом и дельфины. Они игрались, выпрыгивая из воды, у самого берега.



А Андрей Михайлович договорился с другой фирмой о том, чтобы назавтра нас взяли в экскурсию в Долину Привидений. Мы хотели сами туда доехать, но уж очень далеко. А с экскурсией можно было посмотреть ещё и водопад Джур-Джур. Сам Андрей на Димерджи не возит. Вечером, правда, он перезвонил и сказал, что, к сожалению, народа очень мало набралось, поэтому экскурсию отменили. Но мы даже расстроиться не успели. Потому что не прошло и полутора часов, как он вновь нам перезвонил и сказал, что нашёл другую фирму и завтра нас заберут. Утром он пришёл к Дому офицеров Флота, где обычно забирали экскурсантов и убедился, что мы попали в автобус и поехали на эту экскурсию.

Продолжение следует…

@темы: @всяко-разно, @т.н.жизнь

---

Крымские путешествия - 2017, часть 1

В Крым мы отправились не на самолёте, а на поезде, по единому билету: поезд – автобус – паром – автобус. Поэтому наше путешествие растянулось на 4 дня дорог. Но поездка вышла не такой утомительной, как пугали в интернете. Во-первых, оба поезда, и туда, и обратно были хорошие – с кондиционерами и биотуалетами, соседи нормальные (правда, на обратном пути в нашем вагоне ехали аж два младенца и одни из них постоянно плакал – родители – дебилы: и ребёнка измучили, и соседей, но они ехали ближе к концу вагона, поэтому нам его плач не очень мешал). Ну и во-вторых, вопреки описаниям и пугалкам никаких задержек и накладок с пересадками не было. Автобусы приходили вовремя. Пробок на дорогах не было, и водители почти не лихачили.

читать дальше - много букв и фото

… А в лето мы въехали ещё в поезде: на какой-то станции выходили из вагона – тепло! И солнце в окна светило! А в Крыму всё время нашего пребывания температура держалась на 30 градусах.

Переправа порт Кавказ - порт Крым:





Поселились мы в самом центре Феодосии. «Центрее некуда», - как выразилась хозяйка гостевого домика, в котором мы жили. Рядом галерея Айвазовского и музей Грина, и Музей древностей, и центральная площадь, и пешеходные улочки. Набережная в пяти минутах, и море соответственно тоже. А за углом – удобный магазин с готовой едой. Учитывая, что у нас в номере были и чайник, и микроволновка, это оказалось очень удобно.

Город изменился с тех пор, как мы были здесь. Стал как-то обшарпанней что ли. И чуть утратил своё очарование. Бросилась в глаза обвалившаяся штукатурка на виллах набережной. Но что-то осталось совершенно прежним: на набережной даже стоит та же самая карета и те же самые костюмы, в которых мы фотографировались когда-то (сейчас я их не фотографировала).







Первый день нашего пребывания в Феодосии мы посвятили этому городу. Сгоняли с утра на пляж. Пошли на тот, что подальше – песчаный. Хотя слово «подальше» для пляжей здесь – абсурд. Они все в шаговой доступности, и галечные, и песчаные.
Вода, даже несмотря на песок оказалась чистой, прозрачной, и народу не очень много – конец сезона всё-таки. Вначале я не поняла, что мне показалось странным, а потом сообразила: теперь по пляжу не бегают бабки-тётки-мальчики и не кричат во всё горло: «ми-и-и-до-ва-я-я па-х-ла-ва-а-а-а!».
А после пляжа у нас был День Просвещения.
Сначала был Айвазовский. В галерее выставлены не только полотна Айвазовского, но и работы других художников. Меня до глубины души поразили картины Константина Богаевского. А его «Горный пейзаж» меня буквально заворожил: огромное золотое солнце в чаше гор. Солнечные лучи пронизывают вершины и вырываются наружу, за пределы рамы.



И картины Макса Волошина совершенно не похожие на картины Рериха, но неуловимо напомнившие мне их своим настроением.
Творения самого Айвазовского – великолепны. Здесь и говорить нечего.

После галереи был Феодосийский музей Древностей. Не очень впечатляющий, надо сказать. Обычный провинциальный музей.
Потом мы ещё были в музее Грина. Он миленький и довольно приятный. Но был бы ещё приятнее, если бы в нём были аудиогиды. Экскурсий здесь не делают, дескать читайте то, что развешено по стенам.
А ближе к вечеру мы потопали в Генуэзскую крепость на окраине города. Правда, от крепости практически ничего не осталось: пара башен и часть крепостной стены. Всю крепость ещё в 19 веке разобрали жители на строительство домов.



… А назавтра нас ждал Коктебель.

Утро в тот день началось для нас с рассвета. С утра-пораньше мы помчались на море. На юго-востоке нет закатов, зато есть рассветы.
Гладь воды – словно стекло. Тишина. Море неподвижно. Лишь дышит чуть-чуть, словно спящий гигант. Заря едва занялась. Нежные, пастельные тона. Утренняя заря не броская в отличие от вечерней, но невыразимо прекрасная.
Над краем моря показался малиновый матовый диск. Поднялся чуть выше и, словно стесняясь, тут же спрятался в тучку. Но почти сразу вынырнул и стремительно рванул ввысь, с каждым мгновением наливаясь нестерпимым золотым светом.





А после завтрака – короткий марш до автостанции, полчаса – и мы в Коктебеле. Первый наш объект – Дача Максимилиана Волошина. Нам очень повезло, что мы пошли сюда сразу. Потому что в эти дни сентября в Коктебеле был Волошинский фестивали и международный симпозиум. Поэтому после обеда при всём желании мы бы не смогли сюда попасть. На Даче работала одна из секций симпозиума, и для посещения музей закрыли.
В музее посещение возможно только в составе экскурсий. Они идут каждые 15 минут. Мальчик – экскурсовод замечательно рассказывал о Волошине, с забавными историями, байками. Читал его стихи. Особенно мне понравился кабинет-мастерская Волошина, где находятся несколько прижизненных портретов Волошина.Впечатлил портрет Диего Ревиейры в стиле кубизма. В музее нельзя было фотографировать, но девушка – смотритель разрешила сделать пару кадров. Чему я несказанно обрадовалась. Но главное место в мастерской занимает скульптура царицы Таиах – музы Волошина. Исследователи до сих пор спорят кто она – эта таинственная Солнцеликая царевна.





… А море в Коктебеле уже волновалось. И даже не слегка. Но мы всё равно отправились на кораблике – посмотреть Кара-Даг с моря. Когда-то мы гуляли по его тропинкам – вершинам, а с моря не видели. Теперь решили исправить положение.

… А море волновалось всё сильнее…
Кораблик на этих волнах качало словно качели.
На подходе к Золотым Воротам волны были уже выше двух метров, по-моему. И нашлись придурки, которые решили искупаться здесь.
- Учтите, когда мы заглушим моторы, кораблик будет неприятно качать с борта на борт, - сказал гид.
… Неприятно – это слабо сказано! У всех сложилось впечатление, что корабль сейчас черпнёт бортом. Зато можно представить, что чувствовали моряки, которые выходили в море в средневековье или древности.
К счастью, «тритоны» купались недолго. На корабле были несколько семей с детьми, которые единогласно проголосовали скорее возвращаться. Поэтому всех купальщиков быстренько загнали на борт, и пошли обратно к пирсу.
… Кара-Даг величественен! Мы когда-то 7 км шагали по этим горам при 35 градусах, а сейчас обогнули его с моря… в шторм. Самое оно!






Когда причалили к пирсу, команде пришлось потрудиться, чтобы пришвартоваться. Волны перехлёстывали пирс.
А получившие истинное наслаждение пассажиры поспешили на берег… все как один нежно-салатового цвета.
Одной девушке стало так плохо, что её пришлось на берегу отливать водой, чтобы она не упала в обморок.

А вернувшись в Феодосию, обнаружили, что здесь море гора-аздо спокойнее.

На следующий день с утра мы отправились на автовокзал, взяли билеты и поехали в Судак. Часа полтора от Феодосии на юг.
Сейчас Судак – настоящий курортный городок, чистенький, с кучей сувениров и фруктов на каждом углу. Мне он показался гораздо уютнее Феодосии и полностью ориентирован на туристов. Но мы не стали задерживаться в здешних лавочках, и даже не стали купаться – нас ждала Судакская генуэзская крепость и гора Алчак – на противоположном краю Судакской бухты.

Дорогу к крепости мы отыскали сразу. Она, крепость, действительно впечатляет: 23 га, стены восстановлены, башни, замок посреди крепости, церковь, превращённая в музей, несколько развалин, город мастеров – всё как полагается. И толпы туристов в придачу.
Конечно, мы сразу отправились наверх, в гору, туда, где везде натыканы таблички: «стой! Опасно для жизни!» Экскурсии сюда не ходят, но те, кто приезжает в крепость сами, как мы, обязательно сюда забираются. Не только взрослые. Семьи с детьми, в том числе совсем крошечными малышами.
Виды отсюда открываются действительно впечатляющие.







После 2,5 часов ползанья по крепости мы пешочком отправились на другую сторону Судакской бухты для того, чтобы взобраться на гору Алчак. Вот здесь действительно красота! Люди сюда ходят для того, чтобы купаться в диких скалах.







На обратном пути мы едва не опоздали на автобус. Он отходил в 19.00, и мы в 18.48 ещё стояли на остановке в центре и ждали маршрутку. Пришлось взять такси. Зато он домчал нас до автовокзала за 7 минут, и мы едва успели занять свои места.
Вернулись в Феодосию уже в темноте.

Продолжение – следует.

@темы: @всяко-разно, @т.н.жизнь

---

Отпуск практически закончился, и позавчера мы вернулись из Крыма. Из плюс 30 попали в 11 градусов. Хорошо хоть солнышко с собой привезли, а то всё время, что мы были на юге, дома шёл дождь.
В этот раз я решила вести путевые заметки. И если интересно, то впечатления свои с фото-картинками опубликую здесь.

@темы: @т.н.жизнь

---

Итак, 2.5 месяца дурственного дома закончились, и даже сумасшедшие 2 недели закончились, и даже сегодняшний день, которому я и названия-то подобрать не могу закончился...
ОТПУСК!!!!

@темы: @всяко-разно, @т.н.жизнь

---

летний фото-лес

В последнее время у меня нет времени. От слова совсем.
Но в субботу всё-таки удалось ненадолго вырваться из рутины и погулять в лесу. Просто погулять, понаслаждаться жизнью и пофотографировать:

смотреть дальше +++

А это очень-очень маааленькая поганка, ну или другой какой-нибудь совершенно несъедобный гриб )



середина августа. а у нас в этом году до сих пор спеет земляника



а черничка ещё твёрдая и кислая

@темы: @фото, @т.н.жизнь

---

WALKING IN THE AIR

@темы: @музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

@темы: @всяко-разно, @т.н.жизнь, @кино, @музыка

---

03.07.2017 в 18:34

Пишет  Нари:

03.07.2017 в 13:41

Пишет  Шано:

Как-то в посольство СССР пришло из Британского Королевского Морского Суда истовое заявление одной рыболовной фирмы, требующей удовлетворения её иска в сумме 30 000 фунтов стерлингов. Существо иска заключалось в следующем: три траулера этой фирмы пересекли морскую границу нашей страны в Баренцевом море, были остановлены и препровождены патрульными военными судами в Мурманск; простояли около трех месяцев. В результате, по мнению фирмы, ей был нанесен ущерб в связи с потерей улова, потерей возможных уловов, с затратами на содержание экипажей, на содержание судов (вода, топливо, электроэнергия и пр.). Не знаю точно, но понимаю, что траулеры передержали в Мурманске. Имелись, очевидно, какие-то кондиционные сроки задержания судов с необходимым сообщением их владельцам и с требованием возместить нанесенный государству ущерб, а также выплатить штраф.
Адвокат посольства был направлен в суд для ознакомления с делом и понял, что ничего утешительного нет: придется платить, так как все сроки были упущены. Он заявил Л Б.Красину о необходимости согласиться с иском и выплатить требуемые 30 000 фунтов. В противном случае, придется дополнительно выплатить огромные судебные издержки.
Во время встречи посла с адвокатом в кабинете находился Алексей Николаевич. Он заинтересовался иском. Тогда Красин попросил Крылова познакомиться с материалами дела в суде. Крылов получил соответствующие полномочия.
На следующий день он пришел к Красину и заявил, что назначил слушание дела. Посол возбудился, но Крылов его успокоил, заявив, что всё будет как надо.
Был назначен день заседания суда. Зал был полон. Пришли все сотрудники посольства, торгпредства, разные служащие советских контор в Англии и даже учителя русских школ.
Королевский Морской Суд Великобритании. Судьи в париках и в мантиях. Так же одеты адвокаты, включая прекрасно владеющего английским языком советского "адвоката" бородатого русского "мужика" Алексея Николаевича Крылова (тоже в мантии и в парике).
Зачитывается исковое заявление. Весь зал вслушивается и всем стало ясно, что дело проиграно. Придется платить 30 000 фунтов стерлингов плюс несколько тысяч фунтов в качестве судебных издержек.
Председатель суда спрашивает: «Согласно ли советское правительство со вчиненным ему иском на 30 000 фунтов стерлингов?»
Крылов отвечает: «Согласно. Несомненно, следует платить».
Судья готов ударить молотком и зафиксировать решение.
Но Крылов продолжил: «Надо платить, но при трех условиях:
1. Готов ли Королевский Морской Суд принять справедливое решение? (Судья ударяет молотком и вскрикивает, что Высокий Суд не может принять несправедливое решение);
2. Готовы ли адвокаты рыболовной фирмы присягнуть, что корабельные журналы, представленные суду, подлинные? (Адвокаты приносят присягу);
3. Необходимо рассмотреть параграф (номер) на странице (номер) соответствующего (кажется, 92?) тома Морского Устава Великобритании, 100 томов которого были приняты, как будто, в 1242 году. (Это был Свод британских морских законов)».
Принесли том Устава в кожаном переплете со старинными застежками. Открыли и увидели, примерно, следующее:
«Суда, вышедшие из метрополии в понедельник (а, может быть, в пятницу?) 13 числа не подлежат юрисдикции Королевского Морского Суда».
Открыли судовые журналы и обомлели – все три рыболовных траулера вышли из Саутгемптона именно в понедельник 13 числа.
Судья ударяет молотком и принимает решение: «В иске фирме отказать! Судебные издержки за счет фирмы!»
В зале начался шум, аплодисменты. С трудом судья успокоил зал, так как советский «адвокат» Крылов ещё не закончил свою речь. Он заявил, что имеется встречный иск от советского правительства на сумму 30 000 фунтов стерлингов. При этом Алексей Николаевич развернул свиток и стал долго и нудно перечислять затраты на содержание судов, их экипажей, за предоставление связи (которой тогда просто не было в Мурманске), за амортизацию причальных сооружений (которых также не было или они находились в зачаточном состоянии) в течение почти трех месяцев, за обеспечение траулеров необходимым судовым снабжением, за поддержание жизнедеятельности и портовое обслуживание экипажей, за охрану и т.д. и т.п.
Судья не спросил адвокатов фирмы, согласны они с иском правительства СССР или нет, ударил молотком и заявил: «Признать иск советского правительства».
Вот так Алексей Николаевич Крылов – академик в области математики и кораблестроения (отнюдь, не профессиональный юрист) – выиграл 30 000 фунтов стерлингов. В 20-ые годы это была огромная сумма.
На процессе не было посла Леонида Борисовича Красина. Он болел. Посол был очень обрадован решению суда и спросил Крылова: «Откуда Вы узнали о 92(?) томе Королевского Морского Устава?»
А.Н.Крылов ответил, что, будучи в молодом возрасте гардемарином, неоднократно участвовал в играх в Британский Морской Устав. Задавали друг другу вопросы, смеялись узнаванию нелепостей, доживших до XX века. Как-то на его долю пришёлся упомянутый 92 (?) том. Тогда-то он и увидел очередную нелепость в своде британских морских законов. Естественно, запомнил её. И это очень пригодилось в жизни.

полностью здесь vadim-i-z.livejournal.com/3797904.html

Кстати. В октябре 1926 года в Париже Петр Капица близко познакомился с Анной Крыловой (1903—1996). В апреле 1927 года они поженились. Интересно, что предложение руки и сердца первой сделала Анна Крылова. Её отца, академика Алексея Николаевича Крылова Пётр Леонидович знал очень давно, ещё со времени комиссии 1921 года.

Так что этот Крылов из рассказа - дедушка Сергея Петровича Капицы.

@темы: @всяко-разно

---

фото

И где же оно, лето?..

А цветы цветут всё равно. Наперекор холоду и дождю.

смотреть дальше +++

А это недели две назад, как раз в полнолуние:

@темы: @фото

---

А вот на меня глянула не одна, а три карты:

тыкс

Получить предсказание


Получить предсказание


Получить предсказание

@темы: @всяко-разно

---

22 июня.

---

Сегодня в клинике сказали, что Фрося безнадежна... асцит не лечится, и надежды нет

---

ну, а почему бы и нет )

07.06.2017 в 20:14

Пишет  Бранд:

А, ладно, тоже уволоку, хотя не собирался С одной стороны, я вроде и так все знаю, но мало ли, вдруг чей-то ответ меня удивит

Перепостите, если вы автор фанфикшена и хотите, чтобы читатели написали вам в комментариях, какой ваш текст они любят больше всего. (с)

@темы: @всяко-разно, @фанфики

---

для памяти

05.06.2017 в 21:12

Пишет  N.K.V.D.:

Советская операция по спасению мертвой космической станции

Эта история произошла в 1985 году, но в последствии постепенно забылась. Шли годы — многие подробности были искажены, кое-что было выдумано. Даже те, кто первыми рассказал об этих событиях, допускали явные ошибки. Операция «Союза-13» по спасению орбитальной станции «Салют-7» была впечатляющей попыткой проведения ремонта в открытом космосе. Писатель Николай Белаковский собрал все факты воедино и готов впервые за все время предоставить нам полноценный рассказ о тех событиях.

... Темнеет и Владимиру Джанибекову становится холодно. У него есть фонарь, но нет перчаток: работать с ними сложнее, а справиться надо быстро. Руки мерзнут, но это неважно. Запасы воды его команды ограничены и если они не починят станцию вовремя, ее системы не успеют отогреть питьевые емкости, и им придется покинуть ее и отправиться домой. Допустить этого нельзя: станция слишком важна. Солнце садится. Работать с фонарем одному неудобно, поэтому Джанибеков возвращается на корабль, который доставил их сюда, чтобы отогреться и подождать пока они не пролетят ночную сторону Земли.

Он пытается спасти «Салют-7», новейший из серии проблемных, но все более успешных советских космических станций. Его предшественник — «Салют-6» наконец-то вернул станциям советов титул самых длительных управляемых человеком космических программ, побив 84-дневный рекорд, установленный Американским Skylab в 1974 на 10 дней. Дальнейшие полеты продлили его до 185 дней. А после запуска «Салют-7» на орбиту в апреле 1982 года, первый полет на него обновил рекорд до 211 дней. Станция начала свое существование без каких-либо серьезных проблем.

Ситуация изменилась быстро. 11 февраля 1985 года, в тот момент, когда «Салют 7» находился на орбите, управляемый автопилотом в ожидании своей следующей команды, Центр управления полетами обнаружил неполадки. Система телеметрии сообщила о перепаде тока в электрооборудовании, что привело к срабатыванию защиты от перегрузки и отключению электрических схем основного радиопередатчика. Резервные радиопередатчики включились автоматически, устранив возникшую угрозу потери станции. Уставшие под конец своей 24-часовой смены, Операторы ЦУП рекомендовали связаться со специалистами из конструкторского бюро, отвечавшими за создание электрических и радиосистем. Специалисты должны были проанализировать ситуацию, предоставить отчет и рекомендации, однако на тот момент станция была в порядке, и следующая смена была готова заступить на дежурство.

Не дожидаясь, пока прибудут специалисты, а возможно, с самого начала не побеспокоившись им позвонить, операторы следующей смены решили перезапустить главный радиопередатчик. Они предположили, что защита от перегрузки сработала случайно, а если даже и нет, она все еще была активна и если проблема действительно есть — сработала бы опять. Операторы, действуя вопреки сложившимся традициям и процедурам своего ведомства, отдали команду на повторную активацию основного радиопередатчика. В тот же момент по станции пронеслась целая серия коротких замыканий, которая вывела из строя не только передатчики, но и приемники. 11 февраля 1985 года, в 13:20:51 по МСК «Салют-7» замолчал и перестал отвечать на команды Центра.


Что делать?
Эта ситуация поставила операторов полета в неудобное положение. Одним из доступных вариантов было просто бросить «Салют-7» и дождаться, пока его преемник — станция Мир станет доступна для программ деятельности человека в космосе. Запуск Мира должен был состояться в течение года, однако ждать его означало не только задержать космическую программу на год. Это также привело бы к тому, что весь объем научной работы и инженерных испытаний, запланированный для «Салюта-7» остался бы невыполненным. Более того, признание поражения было бы позором для советской космической программы, особенно болезненным на фоне количества предыдущих неудач серии «Салют», а также очевидных успехов американцев с их программой Space Shuttle.

Оставался только один вариант: отправить на станцию ремонтную команду, чтобы починить ее изнутри, вручную. Однако затея эта легко могла закончиться еще одной неудачей. Стандартные процедуры стыковки с космической станцией были полностью автоматизированы и очень сильно полагались на информацию о точных орбитальных и пространственных координатах, которую отправляла сама станция. В тех редких случаях, когда автоматика не срабатывала и требовался заход на ручную стыковку, все основные сложности возникали в сотнях метров от станции. Возникал вопрос: «Как выполнить стыковку со спящей станцией?»

Отсутствие коммуникаций создавало другую проблему: узнать состояние бортовых систем было невозможно. Станция была спроектирована для автономных полетов, и в текущей ситуации это было максимальное количество сбоев, с которыми она могла справится, после которого требовалось вмешательство человека. На момент прибытия ремонтной команды она могла быть в хорошем состоянии, требуя проведения ремонтных работ только по замене поврежденных передатчиков. Возможно на ней случился пожар или из-за столкновения с космическим мусором произошла разгерметизация. Случиться могло что угодно, но узнать наверняка было невозможно.

Официально, широкой общественности ничего не известно о том, проводилось ли обсуждение и рассмотрение вариантов решения сложившейся ситуации на уровне высшего руководства. «Известно» однако, что советское руководство решило провести ремонтную операцию. Это означало, что нужно было разработать все процедуры стыковки с чистого листа, надеясь помимо этого и еще и на то, что за время отсутствия связи на борту станции не появилось никаких неисправностей, потому что в противном случае ремонтная команда могла бы не справиться с задачей. Это было смелое решение.


«Стыковка с некооперируемым объектом»
Первостепенной задачей ремонтной команды было определение того, как она могла попасть на станцию. В более благоприятных условиях «Союз» (3-х местный корабль, который использовался для доставки космонавтов на станцию и обратно), едва попав на орбиту, получил бы информацию о станции от ЦУП, задолго до того, как та попала бы в поле зрения экипажа. Сообщения содержали бы информацию об орбите космической станции, которая дала бы подлетающему судну возможность вычислить орбиту сближения. Как только расстояние между судном и станцией достигнет 20-25 км, они установили бы прямое сообщение и автоматическая система свела бы их друг с другом, завершив стыковку.

На первой части изображена нормальная процедура сближения и стыковки «Союза», на второй — ее измененный вариант, который использовал
«Союз Т-13». Обратите внимание, что на рисунках 2б и 2в корабль летит боком, для того, чтобы увидеть станцию через иллюминатор.

Пилоты «Союза» проходили обучение ручной стыковке, однако неисправности в работе автоматической системы происходили редко. Самый серьезный случай произошел в июне 1982-го, когда компьютерный сбой прервал процесс автоматического сближения «Союза Т-6» за 900 метров до станции. Владимир Джанибеков немедленно принял на себя управление и успешно пристыковал свой «Союз» к «Салюту-7» на целых 14 минут раньше запланированного времени. Вполне естественно, что Джанибеков был основным кандидатом на роль пилота в любой возможной миссии по спасению «Салют-7».

Необходимо было разработать серию совершенно новых стыковочных техник, что и было сделано в рамках проекта, получившего название «Стыковка с некооперируемым объектом» Орбиту станции предполагалось измерять при помощи наземного радара с передачей информации на «Союз», который будет на ее основании планировать курс сближения. Целью было подвести корабль на расстояние 5 км от станции, с которого ручная стыковка считалась теоретически возможной. Ответственные за разработку новых процедур инженеры пришли к выводу, что шансы на успех операции, после внесения соответствующих модификаций на «Союз», составляли 70-80%. Советское правительство пошло на риск, считая станцию слишком ценной для того, чтобы просто позволить ей потерять орбиту в отсутствии управления.

«Союз» начали модифицировать. Систему автоматической стыковки следовало убрать, установив лазерный дальномер в кабину пилотов для того, чтобы помочь команде определить расстояние и скорость приближения. Команду также следовало обеспечить приборами ночного видения на тот случай, если им придется стыковаться на ночной стороне. Посадочное место 3-его члена экипажа было снято, а дополнительные припасы, такие как еда, и, что в последствии окажется жизненно важным, вода были доставлены на борт. Вес, сэкономленный за счет удаления автоматической системы и 3-его места был использован для заполнения топливных баков до максимально возможного уровня.


Кто полетит на операцию?
Когда дело дошло до выбора команды для полета, нужно было учитывать два важных момента. Прежде всего, пилот должен был обладать опытом по выполнению ручной стыковки на орбите, а не только на симуляторах. Во-вторых, бортовой инженер должен был знать системы «Салюта-7» очень хорошо. Только трое космонавтов ранее выполняли ручную стыковку на орбите: Леонид Кизим, Юрий Малышев и Владимир Джанибеков.

Слева направо: Виктор Савиных, Алексей Леонов, Владимир Джанибеков.

Кизим только недавно вернулся с длительной миссий на «Салюте-7» и все еще проходил реабилитацию после этого полета, что исключало его из списка возможных кандидатов. У Малышева было мало опыта полетов. Он также не проходил тренировок по выходу в открытый космос, что потребовалось бы позже в ходе операции для того, чтобы установить на станцию дополнительные солнечные панели, в случае, если ее восстановление прошло бы успешно.

Оставался только Джанибеков, который провел в космосе 4 полета длительностью от одной до двух недель, при этом тренированный для длительных операций и выходов в открытый космос. Однако медики запретили ему участвовать в длительных полетах. Джанибекова, который был первым в списке основных кандидатов на роль командира корабля, быстро передали в руки врачей, которые через несколько недель наблюдения и проверок, допустили его до полета, длительность которого не должна была превышать 100 дней.

Список на роль бортинженера был еще короче и состоял всего лишь из одного человека. Виктор Савиных до этого выполнил один вылет на «Салют-6» длительностью 74 дня. В ходе той операции, он обеспечивал работу Джанибекова и первого космонавта Монголии, которые посетили станцию на «Союзе-39». Помимо прочего, он уже проходил подготовку к следующей длительной операции на «Салюте-7», запуск которой был намечен на 15 мая, 1985 года.

Виктор Савиных и Владимир Джанибеков.

К середине марта состав экипажа был утвержден. Владимир Джанибеков и Виктор Савиных были выбраны для попытки провести самую смелую и сложнейшую на тот момент ремонтную деятельность в открытом космосе.


Поехали!
6 июня 1985 года, почти 4 месяца после потери контакта со станцией, «Союз Т-13» стартовал с командиром Владимиром Джанибековым и бортинженером Виктором Савиных на борту. После двух дней полета станция появилась в поле зрения.
Во время приближения к станции с корабля велась прямая видеосъемка, которая транслировалось в Центр управления.
Вот одно из изображений, полученных тогда:

Операторы ЦУП заметили неладное: солнечные панели станции не были параллельны. Это говорило о серьезном сбое в системе, которая ориентирует солнечные панели на Солнце и вызывало беспокойства о состоянии всей электрической системы станции.

Экипаж продолжил приближение.

В. Джанибеков: «Расстояние 200 метров, включаем двигатели на разгон. Сближение идет с небольшой скоростью, в пределах 1,5 м/сек. Скорость вращения станции в пределах нормы, она практически застабилизировалась. Вот мы зависаем над ней, разворачиваемся… Ну вот, сейчас мы будем немножко мучиться, потому что по солнышку у нас не все хорошо… Вот изображение улучшилось. Кресты совмещены. Рассогласование корабля и станции в допуске… Нормально идет управление, гашу скорость… ждем касания...»

«Салют», каким его увидел экипаж приближающегося «Союза Т-13». Обратите внимание на то, что солнечные панели
наклонены под разными углами. Медленно и тихо экипаж «Союза» летел навстречу переднему стыковочному узлу станции.

В. Савиных: «Есть касание. Есть мехзахват».

Успешная стыковка со станцией была крупной победой и впервые в истории показала, что сблизиться и состыковаться можно практически с любым космическим объектом. Однако праздновать ее было рано: команда не получила от станции какого-либо физического или электронного подтверждения о стыковке. Одно из главных опасений о том, что во время отсутствия связи на станции возникли серьезные проблемы быстро становилось реальностью.

Отсутствие информации на экранах корабля о давлении внутри станции вызвало опасения, что она разгерметизировалась, однако команда осторожно продолжила работу. Первым делом следовало попытаться выровнять давление на корабле и на станции, насколько это было возможно.


Как в старом, заброшенном доме
Все советские и российские космические станции, начиная с «Салюта-6» имели по крайней мере 2 стыковочных узла: передний, который соединялся с переходным отсеком и задний, который соединялся с основным отсеком станции. Задний узел также имел сообщение с топливным бакам станции, что давало возможность пополнять их при помощи грузового корабля «Прогресс», который совершал рейсы по доставке грузов на станцию. Команда пристыковалась к переднему узлу и начала выравнивать давление. «Салют-7» был спроектирован на основе «Салюта-6» и имел схожую с ним конструкцию, схема которой дана ниже:

Схема показывает стыковку «Союза» (слева) с «Салютом-4». Корабль соединен с переходным отсеком (G), люки которого ведут в секцию H на «Союзе» и секцию C на станции. Начиная с 6 поколения «Салютов», секция D была модернизирована: в ней находилось не только механическое отделение, но и стыковочный узел. Корабли «Союз» способны стыковаться с обоими узлами, тогда как корабли «Прогресс» могут стыковаться только с задним.

Чтобы попасть в главное отделение станции, которое называется «рабочим отсеком», экипажу нужно было преодолеть, в общей сложности, 3 люка. Сначала, им нужно было открыть люк корабля и, через небольшое отверстие в люке станции, выровнять давление между кораблем и переходным отсеком станции. Сделав это и проверив переходный отсек, они смогли бы начать работу с люком, разделяющим переходный и рабочий отсеки станции.

Земля: «Открывайте люк корабля».
В. Савиных: «Люк отодрали».
Земля: «Тяжело было? Какую температуру имеет люк [станции]?»
В. Джанибеков: «Люк потный [от конденсата]. Другого ничего тут не видим».
Земля: «Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на 1–2 оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя (Джанибекову), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит».
В. Джанибеков: «Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно».
Земля: «Ну, чуть-чуть еще отверни».
В. Джанибеков: «Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается деление».
Земля: «Закрывайте люк [корабля]».
В. Савиных: «Люк закрыт».
Земля: «Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше».
В. Джанибеков: «Давление без изменений… начинает выравниваться. Очень уж медленно».
Земля: «Что делать! Нам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда».
В. Джанибеков: «Давление 700 мм. Перепад образовался в 20–25 мм. Сейчас открываем люк [корабля]. Открыли».
Земля: «Пошевелите пробку».
В. Джанибеков: «Сейчас».
Земля: «Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть она еще будет травить, и выравнивайте тем самым».
В. Джанибеков: «Побыстрее, да?»
Земля: «Конечно».
В. Джанибеков: «Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый родной запах… Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло».
Земля: «Шипит?»
В. Джанибеков: «Да. Давление 714 мм».
Земля: «Идет перетечка?»
В. Джанибеков: «Идет».
Земля: «Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать».
В. Джанибеков: «Готовы. Открываю люк. Оп-а, открыл».
Земля: «Что ты видишь?»
В. Джанибеков: «Нет. Я имею в виду — замок открыл. Сейчаc пытаюсь открыть люк. Заходим».
Земля: «Первое ощущение? Температура какая?»
В. Джанибеков: «Колотун, братцы!»

В это момент космонавты начали осознавать всю серьезность ситуации. Электрическая система станции лишилась питания, в результате чего система температурного регулирования отключилась. Кроме заморозки жизненно важных запасов, таких, как вода, это означало также, что все системы станции были подвережены воздействию температур, работать в которых они изначально не были приспособлены. Экипаж даже не был уверен в том, что находиться на борту станции было безопасно.

Савиных на холоде во время ремонта «Салюта-7»

Земля: «Холодно сильно?»
В. Джанибеков: «Да».
Земля: «Вы тогда люк в бытовой отсек прикройте».
В. Джанибеков: «Запахов никаких, но холодно».
Земля: «Вы сейчас с иллюминаторов снимите заглушки»
В. Джанибеков: «Иллюминаторы открываем сходу».
Земля: «На люке, который вы только что открыли, надо завернуть пробку».
В. Джанибеков: «Сделаем немедленно».
Земля: «Володя, по ощущению, это все же минус или плюс?»
В. Джанибеков: «Плюс, такой небольшой, плюс пять может быть есть».
Земля: «Попробуйте свет включить».
В. Савиных: «Сейчас попробуем свет. Выдали команду. Никакой реакции, хотя бы один светодиодик, что-нибудь загорелось бы...»
Земля: «Если холодно, оденьтесь… осмотритесь и не спеша начинайте работать. И всем надо перекусить. С переходом, вас!»
В. Джанибеков: «Ну, спасибо».

Вскоре после этого, они пропали из зоны действия наземных станции и потеряли связь с Центром управления. Сегодня спутники-ретрансляторы на высокой орбите обеспечивают постоянное сообщение с МКС, однако в то время потеря связи была нормальной ситуацией. Позже в тот же день, экипаж восстановил связь с Центром управления, готовясь к анализу атмосферы рабочего отсека, который планировалось прокачать через индикаторные трубки. Они показали бы присутствие аммиака, углекислого газа, угарного газа и других компонентов, наличие которых в атмосфере могло бы свидетельствовать о том, что на борту произошел пожар или возгорание.

Земля: «Как температура?»
В. Савиных: «Градусов три-четыре тепла. Прохладненько».
Земля: «Как давление в отсеке?»
В. Савиных: «Давление 693 мм. Приступаем к газовому анализу».
Земля: «Просьба: при проведении анализа индикаторные трубки держите в руках для повышения их температуры. Это даст повышение точности замеров… Вы работаете с фонариком?»
В. Савиных: «Нет, мы открыли все иллюминаторы, здесь светло. А в ночи с фонариком работаем».
Земля: «На следующем витке планируем открытие люка. И, наверное, на сегодня на этом закончим. Вы уже достаточно устали. Завтра с утра будем продолжать».
В. Савиных: «Понятно».

Индикаторные трубки показали, что атмосфера на станции была в норме, поэтому команда измерила давление между отсеками, подобно тому, как они делали это через внешний люк станции, разделявший корабль и переходный отсек. На всякий случай, Центр управления рекомендовал им одеть противогазы и открыть люк.

Джанибеков и Савиных докладывают из недавно восстановленного «Салюта-7»

В зимних куртках и фонарями в руках, они вплыли в темноту и холод рабочего отсека, стены которого были покрыты ледяным налетом. Савиных попытался включить свет, но как он и ожидал — безрезультатно. Они сняли противогазы, так как те еще больше ухудшали видимость в темноте. Запахов пожара не было. Савиных нырнул к полу и открыл шторку иллюминатора. Слой яркого света лег на потолок, слегка осветив станцию. На столе они нашли сухари и соль, гостеприимно оставленные предыдущим экипажем — русская традиция, которая до сих пор практикуется на МКС. Бортовая документация была аккуратно закреплена на полках. Вентиляторы и другие обычно издававшие шум устройства были выключены. Савиных вспоминает в своем космическом дневнике: «В этот момент у меня было ощущение, что я оказался в старом заброшенном доме. Жуткая тишина давила на уши.»

Теперь, когда команда и Центр управления оценили ситуацию, им нужно было что-то предпринять. На следующее утро экипаж проснулся и получил распоряжения с Земли: в первую очередь исследовать «Родник», систему хранения питьевой воды и проверить не замерзла ли в ней вода. Центр строго ограничил космонавтов на предмет техники безопасности. Из-за отсутствия вентиляции на замерзшей станции, продукты дыхательной деятельности космонавтов скапливались вокруг них, что могло легко повлечь за собой отравление углекислым газом. Поэтому Центр управления разрешил только одному из членов экипажа работать внутри, в то время как второй, должен был следить за состоянием своего товарища с корабля. Джанибеков отправился первым.

Земля: «Володя, а вот если плюнуть, замерзнет или нет?»
В. Джанибеков: «Немедленно делаю. Плюнул. И замерзло. В течение трех секунд».
Земля: «Это ты прямо на иллюминатор или куда?»
В. Джанибеков: «Нет, на термоплату. Вот тут резина замерзла. Она стала, как камень, твердая».
Земля: «Это нас не воодушевляет».
В. Джанибеков: «А нас тем более...»

Савиных занял его место и попытался прогнать воздух через воздушные подушки «Родника».

В. Савиных: «Схему «Родника» собрали. Насос подстыковали. А клапаны не открываются. Там, где «воздух», из клапана торчит сосулька».
Земля: «Понятно, с «Родником» временно работу прекращаем. Бежим в другую сторону. Нам надо понять, сколько «живых» блоков аккумуляторов, которые можно реанимировать… Мы готовим предложение, как от солнечной батареи станции выйти напрямую на эти блоки. В свободное время посмотрите, пожалуйста, как батареи станции ориентированы на Солнце».

Проблема с «Родником» была серьезной. Запасов воды экипажа хватало на 8 дней — достаточно, чтобы остаться на станции до 14 июня. Шел уже третий день полета. Они могли свести использование воды к минимуму и воспользоваться экстренным запасом воды «Союза». Если бы при этом им удалось разогреть пару пакетов воды со станции, они смогли бы растянуть свои запасы до 21 июня, выиграв еще 12 дней для ремонта станции.

Виктор Савиных

В нормальных условиях, подзарядка аккумуляторов контролировалась автоматической системой, работа которой также требовала электроэнергию. Экипажу нужно было найти способ подать электричество на батареи. Самым простым способом перезарядить их было подать питание от батарей «Союза», однако состояние электросистемы станции было изучено не до конца. Если в проводке все еще было замыкание, оно могло также вывести из строя электросистему «Союза», и тогда космонавты оказались бы отрезаны от внешнего мира.

Вместо этого, руководство придумало сложную последовательность действий, которые команда должна была выполнить. Сначала, им нужно было проверить аккумуляторы на возможность принять заряд. К их большой радости, 6 из 8 батарей, судя по всему, были пригодны к восстановлению. Далее, команда подготовила кабели для подключения батарей напрямую к солнечным панелям. В общем, им нужно было соединить 16 проводов, скручивая их жилы голыми руками, на холоде. Соединив провода, команда должна была перелезть в «Союз» и использовать двигатели ориентации корабля для изменения пространственного положения таким образом, чтобы солнечные панели были обращены к Солнцу.

Земля: «Будем делать закрутку вокруг оси Y с помощью системы управления корабля «Союз Т-13»: чтобы четвертая батарея была освещена. До следующего сеанса связи нужно, чтобы вы подключили на всех хороших блоках плюсовые разъемы, кроме четвертого, с ним мы больше работать не будем. Потом сделаем закрутку и начнем питать первый блок».
В. Джанибеков: «Мы это вручную делаем?»
Земля: «Да, вручную… Ручку в нейтральное положение и гасить закрутку».
В. Савиных: «Хорошо».
В. Джанибеков: «Я готов к работе».
Земля: «Разворачиваемся по тангажу до попадания Солнца в визире. И как только оно пришло, начинаем тормозить».
В. Джанибеков: «Хорошо. Ручку вниз. Работаю по тангажу».
Земля: «Уже начали тормозить?»
В. Джанибеков: «Нет еще».
Земля: «Еще нас волнует воздух. Надо в рабочем отсеке организовать воздуховод».
В. Джанибеков: «Понятно. Но у нас работает один регенератор: поэтому не так все быстро выходит на должный уровень».
Земля: «Мы подумаем: может поставим второй регенератор».
В. Джанибеков: «Проводов у нас хватит… Солнце в центральном поле зрения… Пошел на разворот по часовой стрелке».
В. Савиных: «Как в хорошую зимнюю погоду. На иллюминаторах снег, светит солнце!»
Земля: «Будем считать, что заряд начался».
В. Джанибеков: «Ну, с Богом!»
Земля: «Не поняли, не слышим».
В. Савиных, В. Джанибеков (вместе): «С Богом!»
Земля: «Исторический момент».

В своем космическом дневнике Савиных пишет: «Именно этот день стал первой радостью, искоркой надежды в той массе проблем, неизвестностей, трудностей, которые нам с Володей предстояло разрешить».

Владимиру Джанибекову и Виктору Савиных пришлось одеваться потеплее - температура на борту была около нуля.
Снимок сделан с экрана системы телевизионной связи во время первого сеанса после восстановления системы электропитания.

Все это время космонавты не знали наверняка, смогут ли они остаться на станции или запасы воды закончатся раньше. Они старались не обсуждать ситуацию, сосредоточившись вместо этого на работе. После изменения пространственного положения и одного дня ожидания, пять батарей были заряжены.

Экипаж отсоединил их от своей суррогатной зарядной системы и подсоединил к электросети станции. Они включили свет… и к своему большому облегчению увидели, что он загорелся.

В течении следующих нескольких дней, они работали над перезапуском различных бортовых систем станции. Они включили вентиляцию и воздушные регенераторы, что дало им возможность работать на станции вдвоем. Работы было так много, что они провели на станции целый день, чтобы после вернуться на «Союз» и с радостью заснуть.

12 июня, на 6 день полета экипаж приступил к замене сгоревшей системы коммуникации и проверке воды из медленно отогревающегося «Родника» на предмет загрязнения.

13 июня, на 7 день полета, экипаж продолжил работать над системой коммуникации и к полудню по московскому времени Центр управления восстановил связь со станцией. Они также проверили автоматическую систему стыковки, понимая, что если она не пройдет испытание, им придется отправиться домой. Станция нуждалась в провизии, доставить которую в больших количествах могли только грузовые корабли, управлять которыми вручную, как «Союзом», было невозможно. К счастью, проверка прошла успешно и космонавты продолжили свою миссию.

И наконец, 16 июня, на 10 день, когда запасы уже 2 дня как должны были закончиться, работоспособность «Родника» была полностью восстановлена. Наступил момент, когда на станции было достаточно работающих систем и припасов для продолжения операции.


Остальная часть истории
Причиной, по которой станция погрузилась в холодную тьму, оказалась неисправность одного-единственного датчика, следившего за состоянием заряда 4-ой батареи. Он был запрограммирован на отключение от системы подзарядки, как только батарея, с которой он работал, становилась полностью заряжена, предотвращая ее чрезмерную зарядку. Каждая из семи основных и одной резервной батарей имели такие датчики и любой из них, не зависимо от того основной он или резервный, имел право отключить систему подзарядки.

В какой-то момент после потери связи со станцией датчик 4-ой батареи начал сбоить. Он посылал сигналы о том, что батарея заряжена даже в тех случаях, когда это было не так. Один раз в день, когда бортовой компьютер посылал команду на зарядку батарей, датчик 4-ой батареи немедленно прекращал этот процесс. В конце концов бортовые системы забрали из аккумуляторов всю имевшуюся в них энергию и станция начала медленно замерзать. Если бы связь с ней не прерывалась, операторы могли бы вмешаться и заблокировать неисправный датчик. Однако в отсутствие связи сказать, когда он отказал, было невозможно.

Джанибеков пробыл на станции в течении 110 дней. Он вернулся домой на «Союзе Т-13» с Георгием Гречко, который прилетел на станцию с Владимиром Васютиным и Александром Волковым на «Союзе Т-14» в сентябре 1985 года. Васютин, Волков и Савиных остались на борту для проведения длительной операции, которая, впрочем, была досрочно прервана в ноябре, когда Васютин заболел и это заставило их немедленно вернуться на Землю.

Bсе системы станции "Салют-7" работают нормально, и вот уже на ее борту пять космонавтов:
(слева направо) В. Савиных, Г. Гречко, В. Васютин, В. Джанибеков и А. Волков.

19 февраля 1986 года был запущен базовый модуль преемницы «Салюта-7» — станции «Мир». Несмотря на то, что замена «Салюту-7» была уже на орбите, его роль в советской космической программе еще не подошла к концу. Первый экипаж, отправившийся на «Мир» сделал нечто беспрецедентное. После прибытия на «Мир» и выполнения предварительных операций по запуску станции, они поднялись на борт «Союза» и отправились на «Салют-7». Это был первый и единственный в истории перелет экипажа с одной станции на другую. Там они завершили работу, которую оставил невыполненной экипаж «Союза Т-14», после чего вернулись на «Мир», чтобы в дальнейшем вернуться на Землю.

Советский Союз надеялся продолжать использовать «Салют-7» даже после того, как его покинул «Союз Т-15», поэтому, с целью сохранения станции, она была помещена на высокую орбиту. Однако с развалом советской, а затем, и российской экономики планы по финансированию будущих полетов на «Салют-7», при помощи кораблей «Союз» или находящихся тогда в разработке шаттлов «Буран», так и не воплотились в жизнь. Станция медленно теряла орбиту пока контроль над ней не был потерян и она не вошла в атмосферу над Южной Америкой в 1991 году.

Несмотря на то, что станции, как таковой больше нет, ее наследие в виде торжества над превратностями судьбы остается с нами. Из всей серии «Салютов», седьмой номер прошел, вероятно, через самые серьезные испытания за всю их историю. Однако, в то время, как другие станции были потеряны, мастерство и решительность конструкторов, инженеров, операторов управления и космонавтов «Салюта-7» удержало его в полете. Этот дух живет и по сей день на Международной Космической Станции, которая находится на орбите вот уже более 15 лет. Она также испытывала системные сбои, утечки охлаждающего вещества и другие проблемы, однако также, как и их предшественники, которые работали над «Салютом-7», современные конструкторы, инженеры, операторы полета, космонавты и астронавты с той же решительностью продолжают ее полет.

Источник

@темы: @космос

---

Зеркало

Зеркало старое. Очень старое. Тяжёлая дубовая рама местами потрескалась. Позолота кое-где облупилась. Мутное стекло почти утратило прозрачность. Радужные пятна патины покрывают его целиком.
Если присмотреться, можно увидеть в зеркале, нет за зеркалом целый Мир. За стеклом шевелятся тени. Плотные, почти осязаемые. Приблизь лицо к самому стеклу, и тени обретают объём. Там, в Зазеркалье, также как здесь распахнуты окна. Ветер вздувает белые занавески. Они выгибаются парусом и взлетают к потолку как белые чаячьи крылья. Короткая тахта. Не убрана. Подушка смята, одеяло сброшено на пол. Рядом – старинная этажерка. Её ещё в сорок пятом привезла из Германии бабушка. На этажерке в беспорядке расставлены какие-то баночки, бутылочки, маленькое круглое зеркало, старая тряпичная кукла Тильда. И книги. Много-много книг. Корешки плотно прижаты друг к другу. Здесь и новые, на днях принесённые из магазина, и растрёпанные, со стёршимися буквами, доставшиеся по наследству. Есть пара таких, что и название-то нельзя прочесть. Но все они любимые.
А ещё в зеркале отражаются двери.
Но здесь, в комнате, нет таких дверей. Высоких, до самого потолка. С узорчатыми филёнками. Узоры идентичны тем, что покрывают раму зеркала. И тоже потрескались. Тускло блещет пыльная позолота. Непропорционально-огромные резные ручки.
Тяжёлые двери медленно-медленно открываются. Воздух чуть подрагивает от их практически осязаемого скрипа. Скы-ы-ырлы-ы-ы.

Призрачная граница. Всего лишь дымка. Но нет прочнее этой грани – прозрачной глухой стены. Пальцы утыкаются в холодное стекло. Её не перешагнуть. Можно только смотреть. Прищуриться и всматриваться, всматриваться в тот Зазеркальный Мир.
А зеркало словно смеётся. Манит обманчиво-лёгкой дорожкой. И обманывает в тот же миг. Можно сколько угодно колотить по мутной поверхности зеркала. Можно даже разбить стекло.
Но как попасть туда?
А двери словно приглашают: они уже распахнуты настежь. И сквозь них льётся свет. И свет этот кажется более реальным, чем всё, что отражается в зеркале. И тахта, и этажерка, и книги…

Может быть надо произнести какие-то слова? Заклинания? Из горла вырывается горький смех. Заклинания… Это не сказка. Какие заклинания? И нет там никаких дверей. И это всего лишь старое пыльное зеркало и более ничего…
Но Свет льётся из Зазеркалья, расцвечивая мутное стекло всеми оттенками радуги.

И в комнате так тихо. Окно открыто, но словно забито мокрой ватой. Туман заползает в комнату. Плавает белёсыми пластами. Застилает глаза. И тишина. Глухая, до звона в ушах. Внезапно в этой гулкой пустой тишине слышится звон. Печальный перезвон колокольчиков.
Пальцы снова утыкаются в стекло. Как будто там, в Зазеркалье – спасение. Спасение от пустоты и холода. Страх стискивает сердце. Ледяные коготки скребут в груди. Туман залепляет лёгкие. Невозможно сделать вдох.

Свет вспыхивает с новой силой. Ослепительный. Яркий белый свет. Хочется зажмуриться. И руки вдруг проваливаются сквозь зеркало. Стекло растаяло. Преграды больше нет.

Перехватывает дыхание. Шаг. Ещё шаг. Зажмуренные глаза сами собой распахиваются. А колокольчики всё звенят и звенят… Оглянуться? Нет. Впереди свет. И распахнутые двери. Шаги всё ускоряются. Быстрее. Быстрее.
Порог. И…

Насмешливый голос разорвал грустный мотив:
- Эй, осторожней, не споткнись!
Брызнули яркие сполохи. А когда глаза привыкли к свету, туман растаял без следа. За спиной остались резные двери и знакомая до мельчайших деталей комната. А вокруг буйным цветным разнотравьем раскинулся огромный луг. До горизонта. Метёлки каких-то белых соцветий качаются у самого лица. В высокой по пояс траве очень легко запутаться. А дальше пестрят разноцветные цветы: белоснежные ромашки, золотые лютики, небесно-голубые колокольчики на тонких ножках, лиловые смолки и огненно-алые маки и мириады других цветов. Пальцы коснулись мягких белых кистей. Лёгкий ветер растрепал чёлку.
- Эй! – снова послышался тот же голос и звонкий смех. – Хватит тосковать! Мы повернули Колесо.
Из травы выглянула встрёпанная голова. Круглое лицо в веснушках и яркие синие глаза. Девочка. Смеётся и корчит рожицы:
- Перестань куксится. Это глупо.
- Глупо?
- Конечно. Помнишь Стрелку? Помнишь, как вы любили играть в догонялки? А как вы носились с братом наперегонки на велосипедах? И как однажды он упал в бочку головой вниз и когда дед вытащил его, он сказал, что видел на дне маленьких лягушат?
- Это было… давно... В детстве. В детстве всегда всё легко и весело.
- Ой ли? – пронзительный острый взгляд. Такой, что мороз по коже.
- Сейчас всё равно нет той простоты.
- Ха-ха! – она раскинула руки и закружилась.
- Это не реальность!
Она перестала смеяться. Посмотрела в упор:
- Это не реальность? А что же тогда реальность?
- Ну…
- Та скучная тягомотина, которую ты называешь жизнью?
…
- И не вздыхай так. Перестань искать проблемы там, где их нет.
Трава зашуршала. Раздвинув зелёные стебли показалась ещё одна детская головка. Ещё одна девочка. Помладше. Старшая притянула её к себе и снова подняла серьёзные глаза:
- Приходи, когда захочешь.
- А сейчас… вы уже гоните меня?
- Нет, - она улыбнулась. – Мы тебя никогда не прогоним.
Она вдруг рассмеялась, крикнула:
- Догоняй! – и исчезла в траве.

@темы: @что-то... вроде..., @т.н.жизнь

---

фото-цветочки

Пока я была в отпуске, немного пофотографиловала наши цветочки

смотреть дальше +++

@темы: @фото, @т.н.жизнь

---

Люблю метель в начале лета...
У нас утра настоящая метель. Хлопья снега крупные, размером с ладонь.

@темы: @т.н.жизнь