воскресенье, 06 февраля 2022
Я продолжаю упражняться.
Узник
Ольде утомленно закрыл глаза. И снова открыл. Сон не шёл. Близился рассвет. Неверный серый свет струился в окно. Начали проступать серые камни стен. Огромные дикие валуны. Серые плиты пола. Неровные. Выщербленные временем и ногами сотен людей. Пленников. Таких же, как он сам. Ольде подышал на застывшие пальцы. Не помогло. Холод пробирал до костей. Холод и сырость. Он передёрнул плечами. Поднялся на ноги и сделал несколько шагов. И уперся в противоположную стену. Его тюрьма была крошечной. Два на три метра. Ворох гнилой соломы в углу. Яма отхожего места. Кружка на цепи и глиняная миска. Вот и всё.
читать дальшеКаждый день в полдень раздавался лязг ключей. Потом отвратительный скрип ржавых петель. Тяжеленная дверь медленно открывалась. Хмурый неразговорчивый солдат переступал порог камеры. Молча кидал в миску половник серой несъедобной баланды. Молча наливал в кружку воды. И также молча уходил.
Это продолжалось много дней. Ольде сбился со счета, сколько. Сначала он делал зарубки. На камнях остались длинные полосы. Ольде нашёл острый обломок камня и чертил им. Обломок он тщательно прятал в солому. Если его увидит солдат – отберёт. Потом мальчик начал пропускать дни. Иногда он спохватывался и снова делал очередную зарубку. Потом на него наваливалось чёрное отчаяние. И камень лежал в своей ухоронке. Забытый.
Ольде подошёл к противоположной стене. Встал на цыпочки. Ухватился за край каменного подоконника. Заскрёб ногами по стене. Наконец, подтянулся к окну. Обычной дыре в стене. Даже не забранной решёткой. Это было ни к чему. Его тюрьма находилась на самом верху башни. Из окошка был виден только кусочек неба. И небо это светлело. Разгоралось с каждым мгновением. Мимо чиркнула крылом птица. Острое сожаление пронзило сердце. Ольде всхлипнул. Почему он не птица? Почему не может вырваться на волю?
Вдруг сзади раздалось лязганье ключей. Ольде вздрогнул. Пальцы соскользнули. Мальчик упал на пол и больно ушиб коленку. Он сжался в комок. Глаза распахнулись в пол лица от страха. Время, когда приходит солдат, что приносит ему еду, ещё не пришло. Тогда это кто? Зачем пришёл? Что ждёт его, Ольде?
Дверь с грохотом распахнулась.Продолжение:
- Вставай. Ты здесь слишком загостился.
Высокий офицер в чёрной кирасе поправил перевязь с палашом и махнул двум солдатам, что маячили у него за спиной. Те молча шагнули в камеру.
У Ольде пересохло во рту. Он медленно, держась за стену, поднялся на ноги. Кашлянул, прочищая горло:
- Ку-куда меня... отведут? - голос невольно сорвался
- Скоро узнаешь, - кирасир усмехнулся. - Пусть это будет для тебя сюрпризом, парень.
читать дальше Один из солдат дёрнул Ольде за руки. Тот едва не упал. На запястьях щёлкнули наручники. - Пошевеливайся, - ещё один толчок, в спину. Ольде впервые за эти нескончаемые месяцы переступил порог своей камеры.
Они долго спускались по стиснутой серыми стенами винтовой лестнице. Впереди офицер, за ним - между двумя конвоирами - Ольде. Редкие факелы лишь чадили, почти не давая света. У Ольде дрожали колени. Он кусал губы и пытался выровнять дыхание. Только это не получалось. Сердце колотилось где-то у горла, а вместо выдоха из груди вырывались всхлипы.
Наконец, лестница кончилась. Кирасир распахнул окованную железом дверь. Ольде невольно зажмурился. Глаза отвыкли от яркого света - в его камере всегда царил полумрак. Даже в самый солнечный день. Слёзы заливали лицо. Ресницы слиплись. Ольде тёр глаза и пытался проморгаться. Только слёзы не останавливались.
Ещё один грубый толчок в спину. Мальчик нелепо взмахнул руками. Кандалы не позволили сохранить равновесие, и Ольде ничком растянулся в грязи. Тут же его словно котёнка вздернули на ноги. Мальчик попробовал вытереть руки о рубашку - безуспешно. Он был заляпан грязью с головы до ног.
Ольде вытер грязным рукавом лицо, поднял глаза и... Так и застыл с поднятыми руками.
Прямо перед ним высился деревянный помост, а на нём - неуклюжая конструкция с поперечной балкой. И с этой балки свешивалась толстая верёвка с петлёй.
Ольде схватился за горло. Ноги подкосились. Он бы так и рухнул на землю, если бы его не подхватили под руки конвоиры.
- Ступай, - офицер мрачно кивнул в сторону помоста.
Мальчик не стал дожидаться очередного тычка в спину и шагнул на мокрые ступени помоста. Моросил нудный неприятный дождь.
Острое сожаление сжало сердце: он больше не увидит солнца. Это его последнее утро, а небо затянуто тяжёлыми свинцово-серыми тучами.
Он. Больше. Никогда. Не увидит. Солнце.
Ни-ко-гда.
Страшное безнадёжное слово.
Ольде, механически переставляя ноги, поднялся на помост. Огляделся. Тюремный двор, со всех сторон окружённый грязно-серыми стенами. Громада башни, где он томился, чёрный провал двери. Грязь и лужи кругом. И в этой грязи стоят несколько солдат. В стенах высоко над землёй прорублены зарешеченные окошки. И к этим дырам прильнули бледные, пепельно-серые лица других узников. Кирасир остался внизу, а солдаты-конвоиры поднялись следом за ним на помост, подтолкнули его к верёвке. Петля закачалась над головой. Ольде замутило. Он переглотнул и прерывисто выдохнул, сдерживая тошноту. Перед глазами плавали радужные пятна. Голова словно мокрой ватой набита. Ольде вздрогнул, услышав над ухом шелестящий, какой-то бумажный голос:
- Сим извещаю о начале слушания приговора.
Рядом возник высокий сухой человек без возраста в длинном коричневом балахоне. Обвинитель - понял Ольде. Дождь усилился. Обвинитель натянул на лысый череп капюшон, откашлялся и продолжил:
- Присутствующий здесь Эль-стручок обвиняется в краже, совершенной умышленно и открыто в день восемнадцатый месяца косар сего года. Обвиняемому есть что на это сказать? - Обвинитель вперил в мальчика острый взгляд.
Ольде облизал пересохшие губы и хрипло выдавил:
- Это ложь. Ложь! Я никогда и ничего не крал. Я... - голос сорвался, Ольде кашлянул, сузил глаза и твердо продолжал: - Я лишь хотел помочь торговцу собрать товар, когда те люди ворвались в лавку и опрокинули его лотки. А меня схватили и обвинили в краже! - злые слёзы зазвенели в голосе. - Я говорил об этом тогда, повторяю и теперь: я не вор! Я только хотел помочь!
- Это всё? - голос Обвинителя был по прежнему бесцветен.
- Да. - Он с вызовом глянул на Обвинителя.
- Твоё имя - Эль-стручок?
- Д-да, - выдохнул мальчик после секундной задержки.
Своё настоящее имя Ольде Ар-Адон не открыл никому тогда, пять месяцев назад, не собирался он этого делать и сейчас.
Обвинитель кивнул, уткнулся носом в длинный свиток, пожевал губами и продолжал:
- Сего дня седьмого месяца орача Комменсария Энкетема окончила расследование преступления, совершенного в день восемнадцатый месяца косар сего года на рынке города Мекер, а именно кражу ларца с изумрудами, принадлежащего гостю Третьей гильдии Алтвалора господину Эмпоросу. - Обвинитель вновь откашлялся.
Ольде закусил губу. Кровь стучала в висках.
- Следователем сыскного отделения Комменсарии Энкетема Алеандором Ди Акизе установлены все обстоятельства указанного дела. В день восемнадцатый месяца косар сего года присутствующий здесь Эль-стручок...
Ольде перестал слушать. Он с тоской смотрел на небо, губы беззвучно шевелились. Хотя бы один солнечный луч пусть пробьётся сквозь пелену! Небеса остались глухи к его мольбам. Нудный серый дождь заливал глаза, падал за шиворот. Противные холодные струйки стекали по спине. Руки заледенели. В ботинках хлюпала вода. Ольде съежился.
Скорей бы уже всё кончилось.
Ольде тупо смотрел прямо перед собой и ждал. Он невольно вздрогнул, когда к нему подошёл солдат-конвоир и хмуро повторил:
- Руки давай, говорю.
Щёлкнул замок. Наручники с гулким бамммц грохнули о доски помоста.
Ольде растер запястья и скривился. Сквозь шум в ушах услышал:
- Назначить означенному Элю-стручку плату за пребывание на довольствии в крепости Хабер Комменсарии Энкетема в размере семнадцати оболов. Указанную плату следует вычесть из изъятых у Эля-стручка монет. Оставшиеся семь керемов возвратить присутствующему здесь Элю-стручку. - Обвинитель махнул рукой. Тот же хмурый солдат сунул в руки мальчика потёртый кожаный кошелёк, который отобрали у него в тот злосчастный день, когда Ольде занесло в проклятую лавку.
Обвинитель вновь заговорил прежним бесцветным голосом:
- Поскольку вор установлен и в настоящее время задержан силами сыскного отделения, Комменсария Энкетема отказывает Элю-стручку в дальнейшем пребывании на территории крепости Хабер и повелевает ему покинуть пределы крепости не позднее четвертого часа дня седьмого месяца орача. Приговор окончательный. Обжалованию не подлежит. Ольде моргнул. Непонимающим взглядом уставился на Обвинителя. Голова вдруг стала совершенно пустой и гулкой, как колокол.
Кирасир, который всё это время стоял внизу у помоста, вбежал по ступенькам и легонько подтолкнул его в спину:
- Пошевеливайся. Не заставляй солдат подгонять тебя пинками.
Ольде будто в тумане сделал несколько шагов, споткнулся и в который уже раз за это утро полетел носом в грязь. Он непременно бы упал, если бы его не подхватила твёрдая рука.
- Осторожней. Береги голову. -
Офицер взял его за локти и развернул лицом к воротам. - Я провожу тебя.
Кирасир вывел ошеломленного мальчишку за стену. Оглядел его со всех сторон. Одернул на нем рубашку. Кошелёк, который тот всё ещё держал в руках, сунул ему за пояс.
- Ну что, пришёл в себя?
Ольде кивнул.
- Вот и хорошо. А теперь топай отсюда поскорей и постарайся в другой раз сюда не попадать. - Офицер понизил голос: - Прости за этот спектакль. Но иначе было нельзя. Следователи Комменсарии Энкетема установят истину всегда. Но, к сожалению, порой слишком поздно. В этот раз я успел.
Ольде вскинул глаза:
- Как ваше имя? - хрипло выдохнул мальчик.
- Алеандор Ди Акизе.
- Спасибо.
Кирасир неожиданно улыбнулся:
- Иди. - помолчал и едва слышно добавил: - Имя своё не открывай никому, Ар-Адон.
- Но...
- Ступай. Береги себя.
Ди Акизе взял Ольде за плечи и подтолкнул прочь от крепости.
@темы:
@всяко-разно,
@т.н.жизнь
-
-
01.02.2022 в 22:29-
-
01.02.2022 в 22:50