"попробуй..." - шепнула Мечта (с)
ВасилискаВасилиска
Василиска почти совсем ничего не помнила о себе, кроме того, что когда-то давным-давно, когда ей было совсем мало лет, наверное, три, её оставили на пороге бабушки Матрёны. А ещё помнила, как бабка, выйдя на стук, всплеснула руками, заохала, заахала, подхватила девчушку на руки и побежала за околицу. И, конечно, никого не увидела.
Старушка вернулась в избу, поставила свою находку на пол, осмотрела со всех сторон и спросила:
- Ну, и кто ты такая-то?
- Василиса, - оттопырив губу, ответила девочка.
- Василиска, значит. – Матрёна покивала, подумала и сказала. - Ну что ж, Василиска, ничего не поделаешь, придётся тебе теперь моей внучкой стать.
- Я согласна, бабуля, - девчушка радостно ухватила старуху за колени и ткнулась головой в подол.
Вот, и всё, что она о себе помнила.
И стали они жить вдвоём. Сначала соседи косились на полоумную бабку, приютившую найдёныша, но Василиска росла умной-разумной, помощницей бабушке Матрёне: что та ни попросит – всё сделает. И самое главное, с тех пор, как Василиска поселилась у Матрёны, ей, как будто счастье привалило. И на огороде урожай лучше всех растёт: у соседок огурчики да репка ещё только проклюнулись, а у бабушки Матрёны уж цветут, соседки только – только первым завязям радоваться начинают, а Матрёна уж урожай снимает. И коза у неё самое вкусное молоко давала, да так много, что бабушка начала его продавать. А потом ни с того, ни с сего, за печкой в старой избушке Матрёны отыскался клад – целая кубышка серебра! Вот тут уж соседи чуть от зависти не лопнули, как же так, с чего это старухе такое счастье привалило, почему это кто-то подкинул девчонку именно к ней на крыльцо, а не к ним. Завидовали соседки и ребятишкам своим с Василиской играть не разрешали.
Но Василиске и самой было не особенно интересно с деревенскими ребятами играть. Управившись с делами, она убежит куда-нибудь на речной обрыв, или в поле, упадёт в ромашки, раскинув руки, и смотрит безотрывно в небо. И что-то там видит, только ей одной ведомое. Или уйдёт в огород грядки полоть, а потом вдруг бросит всё, подойдёт к огромному трухлявому пню, который стоял посреди огорода и никто его не мог выкорчевать, сядет рядышком и шепчет ему что-то, словно рассказывает.
Матрёна дивилась на такое поведение названной внучки, но ничего ей поперёк не говорила.
- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, - только и повторяла она.
- Что ты от пня этого, окаянного не избавишься? - не раз говорили ей бабы, - ведь смотри какой огромный, пол огорода у тебя занимает. Мешает. Вон, попроси Никиту-кузнеца, он лемехом подцепит, да и вытянет.
- Нет, - качала головой Матрёна,- не стану его выкорчёвывать. Уж больно Василиска тот пень любит. Она расстроится.
Соседки крутили пальцем у виска и говорили: «Полоумная».
А Матрёна знай своё, только улыбается, да на внучку не на радуется.
Василиска же, чем старше становилась, тем нелюдимей. Только с бабушкой одной и разговаривала.
А однажды разнеслась по деревне страшная весть: откуда ни возьмись, стала нападать на сёла и деревни дикая неведомая сила – стая чёрных тварей, обличьем похожих на огромных длинноклювых птиц - людоедов и всё сносить на своём пути. После её налёта вся округа пустела, от домов оставались одни остовы, домашний скот бесследно исчезал, а о людях с тех пор никто и слыхом не слыхивал.
И вот однажды…
- Вася! Васька! Василиска, скорей сюда! - бабушка испуганно взмахнула широкими рукавами, как крыльями, и снова крикнула. - Васька, они уже летят! Прячься!
Растрёпанная девчонка нетерпеливо дёрнула плечом, да зыркнула зелёными глазищами.
- Не мешай. Сама знаю, когда прятаться, а когда нет, - буркнула Василиска.
Она отвернулась от заполошной бабки и вновь устремила взгляд вверх, туда, где клубилась тёмная туча, закрывая полнеба. Чернокрылые птицы стремительно приближались, оглашая окрестности душераздирающими криками. Ближе - ближе - ближе.
- Васька! - бабушка последний раз попыталась вразумить непутёвую внучку и юркнула в подпол. Тяжёлая крышка грохнула о доски.
Василиска осталась одна. Огляделась и вдруг рассмеялась:
- Наконец-то!
Девчонка, подобрав подол, перелезла через покосившийся заборчик, стремглав бросилась между грядками, петляя как заяц. Лишь бы никто не увидел, не помешал. Вот и заветный пень. Василиска упала на колени, обняла трухлявое дерево и зашептала, едва шевеля губами непонятные слова. Вскочила на ноги, взмахнула кистями, словно стряхивая с ладоней брызги, и отпрыгнула в сторону. Пень в тот же миг дрогнул, подёрнулся туманом, по шершавой поверхности побежали язычки невидимого пламени, а в следующее мгновение округу сотряс жуткий рёв. На месте пня выгибал шеи и сверкал зелёной чешуёй огромный трёхголовый Змей.
Василиска засмеялась и захлопала в ладоши:
- Горынушка! Получилось, получилось! Ну, здравствуй, милый, - девочка протянула к чудовищу руки и бесстрашно чмокнула Змея в бронированную морду. Все три головы оскалились в радостной улыбке, обнажив аршинные клыки.
Василиска ухватилась за длинную гибкую шею, подтянулась и, подкинутая в воздух когтистой лапой, угнездилась в ложбинке между шеями.
- А теперь, Горынушка, вперёд! Покажем этим тварям почём фунт лиха!
Василиска оглушительно свистнула. Горыныч отозвался рёвом, неловко переваливаясь с лапы на лапу и подкидывая зад, разбежался, перемахнул низенький заборчик и, расправив кожистые крылья, взмыл навстречу вопящей туче.
Змей Грыныч изумрудно-зелёной молнией врубился в самый центр чёрной своры, раскрыл все три пасти и, что есть силы, дунул, пустив три огненные дорожки. Порождения тьмы ещё громче закричали – завопили и всей стаей кинулись на обидчика. Горыныч увернулся от первого удара и, рухнув вниз на десяток саженей, вновь атаковал тучу уже с тыла. Василиска едва удержавшись на своём скакуне, взмахнула руками и крикнула:
- Давай, Горынушка, так им, так, поганым! Будут знать, как на невинных людей нападать!
А самые смелые крестьяне, в том числе Матрёна и Никита-кузнец, услыхав крики и вопли, выглянули из своих укрытий.
- Смотрите, что это? Откуда взялась эта образина? Всем нам конец пришёл! – замахали руками бабы.
- Цыц, вы! - прикрикнул кузнец. – Матрёна, глянь-ка, кто это верхом на чуде-юде невиданном сидит?
- Это ж Василиска! – ахнула бабка.
- Что ж она, негодная, погубить нас решила?! – снова закричали соседки.
- Тише! – Никита-кузнец прикрикнул на раскудахтавшихся крестьянок. – Неужто не видите, что Василиска нас спасает. Уж не знаю, где она этого ящера откопала, только смотрите, он тучу-то почти всю уже разогнал.
В небе, в самом деле, бой почти закончился. Последние чёрные птицы, оскалив зубастые пасти, вспыхивали яркими факелами и падали на землю. А спустя короткое время и Змей Горыныч опустился на землю.
Крестьяне робко сгрудились поодаль, не решаясь подойти ближе. Василиска спрыгнула со спины Змея, откинула с лица волос и рассмеялась:
- Ну, здравствуйте, соседушки милые.
Бабы и мужики только ещё дальше откатились от девчонки, как от чумной. Только бабушка Матрёна да Никита-кузнец выступили вперёд.
- Спасибо тебе, Василисушка, что спасла нас, неразумных, - тихо вымолвила Матрёна.
А кузнец весело улыбнулся:
- А ловко вы с ними расправились. Познакомь нас с нашим спасителем, уж будь добра.
Василиска кивнула и сказала:
- Это мой воспитатель, Горынушка. Он спрятал меня среди вас, чтоб враги раньше времени не нашли, да не погубили. А теперь, когда, наконец, сила ко мне возвратилась, а вражьи слуги, вон они, в поле догорают, я могу вернуться домой. Спасибо вам, люди добрые, что приютили – пригрели беззащитное дитя.
- Да куда ж ты от нас Васенька, - Матрёна всплеснула руками и порывисто обняла внучку.
- Не кручинься, бабушка, я не навсегда улетаю, - Василиска ласково погладила Матрёну по голове и утёрла ей слёзы. - Раз уж я вспомнила, кто я такая, должна батюшке показаться. Пусть знает, что я жива – здорова. А потом, если захочешь, я обратно к вам вернусь. Я всех вас люблю, а тебя, бабушка Матрёна, больше всех. Тем более что знаю я, враги захотят вам отомстить, после того, как мы с Горынушкой их слуг победили.
- Возвращайся – возвращайся скорей, Всилисушка! – Матрёна ещё сильней стиснула внучку в обятьях.
- Да кто ж твой отец-то? Скажи, уж коли вспомнила, - спросил робко кто-то из крестьян.
- Батюшка мой – Кащей. Ну, тот, который Бессмертный, - Василиска ещё шире улыбнулась, чмокнула оторопевшую бабку Матрёну в мокрую щёку и, вскочив снова верхом на Змея, крикнула. – Вперёд, Горынушка! Папа нас заждался!
И когда сверкающий зелёный Змей был уже высоко в небе, люди услышали:
- Не бойтесь, мы скоро вернёмся. Только батюшку проведаем!..
Василиска почти совсем ничего не помнила о себе, кроме того, что когда-то давным-давно, когда ей было совсем мало лет, наверное, три, её оставили на пороге бабушки Матрёны. А ещё помнила, как бабка, выйдя на стук, всплеснула руками, заохала, заахала, подхватила девчушку на руки и побежала за околицу. И, конечно, никого не увидела.
Старушка вернулась в избу, поставила свою находку на пол, осмотрела со всех сторон и спросила:
- Ну, и кто ты такая-то?
- Василиса, - оттопырив губу, ответила девочка.
- Василиска, значит. – Матрёна покивала, подумала и сказала. - Ну что ж, Василиска, ничего не поделаешь, придётся тебе теперь моей внучкой стать.
- Я согласна, бабуля, - девчушка радостно ухватила старуху за колени и ткнулась головой в подол.
Вот, и всё, что она о себе помнила.
И стали они жить вдвоём. Сначала соседи косились на полоумную бабку, приютившую найдёныша, но Василиска росла умной-разумной, помощницей бабушке Матрёне: что та ни попросит – всё сделает. И самое главное, с тех пор, как Василиска поселилась у Матрёны, ей, как будто счастье привалило. И на огороде урожай лучше всех растёт: у соседок огурчики да репка ещё только проклюнулись, а у бабушки Матрёны уж цветут, соседки только – только первым завязям радоваться начинают, а Матрёна уж урожай снимает. И коза у неё самое вкусное молоко давала, да так много, что бабушка начала его продавать. А потом ни с того, ни с сего, за печкой в старой избушке Матрёны отыскался клад – целая кубышка серебра! Вот тут уж соседи чуть от зависти не лопнули, как же так, с чего это старухе такое счастье привалило, почему это кто-то подкинул девчонку именно к ней на крыльцо, а не к ним. Завидовали соседки и ребятишкам своим с Василиской играть не разрешали.
Но Василиске и самой было не особенно интересно с деревенскими ребятами играть. Управившись с делами, она убежит куда-нибудь на речной обрыв, или в поле, упадёт в ромашки, раскинув руки, и смотрит безотрывно в небо. И что-то там видит, только ей одной ведомое. Или уйдёт в огород грядки полоть, а потом вдруг бросит всё, подойдёт к огромному трухлявому пню, который стоял посреди огорода и никто его не мог выкорчевать, сядет рядышком и шепчет ему что-то, словно рассказывает.
Матрёна дивилась на такое поведение названной внучки, но ничего ей поперёк не говорила.
- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, - только и повторяла она.
- Что ты от пня этого, окаянного не избавишься? - не раз говорили ей бабы, - ведь смотри какой огромный, пол огорода у тебя занимает. Мешает. Вон, попроси Никиту-кузнеца, он лемехом подцепит, да и вытянет.
- Нет, - качала головой Матрёна,- не стану его выкорчёвывать. Уж больно Василиска тот пень любит. Она расстроится.
Соседки крутили пальцем у виска и говорили: «Полоумная».
А Матрёна знай своё, только улыбается, да на внучку не на радуется.
Василиска же, чем старше становилась, тем нелюдимей. Только с бабушкой одной и разговаривала.
А однажды разнеслась по деревне страшная весть: откуда ни возьмись, стала нападать на сёла и деревни дикая неведомая сила – стая чёрных тварей, обличьем похожих на огромных длинноклювых птиц - людоедов и всё сносить на своём пути. После её налёта вся округа пустела, от домов оставались одни остовы, домашний скот бесследно исчезал, а о людях с тех пор никто и слыхом не слыхивал.
И вот однажды…
- Вася! Васька! Василиска, скорей сюда! - бабушка испуганно взмахнула широкими рукавами, как крыльями, и снова крикнула. - Васька, они уже летят! Прячься!
Растрёпанная девчонка нетерпеливо дёрнула плечом, да зыркнула зелёными глазищами.
- Не мешай. Сама знаю, когда прятаться, а когда нет, - буркнула Василиска.
Она отвернулась от заполошной бабки и вновь устремила взгляд вверх, туда, где клубилась тёмная туча, закрывая полнеба. Чернокрылые птицы стремительно приближались, оглашая окрестности душераздирающими криками. Ближе - ближе - ближе.
- Васька! - бабушка последний раз попыталась вразумить непутёвую внучку и юркнула в подпол. Тяжёлая крышка грохнула о доски.
Василиска осталась одна. Огляделась и вдруг рассмеялась:
- Наконец-то!
Девчонка, подобрав подол, перелезла через покосившийся заборчик, стремглав бросилась между грядками, петляя как заяц. Лишь бы никто не увидел, не помешал. Вот и заветный пень. Василиска упала на колени, обняла трухлявое дерево и зашептала, едва шевеля губами непонятные слова. Вскочила на ноги, взмахнула кистями, словно стряхивая с ладоней брызги, и отпрыгнула в сторону. Пень в тот же миг дрогнул, подёрнулся туманом, по шершавой поверхности побежали язычки невидимого пламени, а в следующее мгновение округу сотряс жуткий рёв. На месте пня выгибал шеи и сверкал зелёной чешуёй огромный трёхголовый Змей.
Василиска засмеялась и захлопала в ладоши:
- Горынушка! Получилось, получилось! Ну, здравствуй, милый, - девочка протянула к чудовищу руки и бесстрашно чмокнула Змея в бронированную морду. Все три головы оскалились в радостной улыбке, обнажив аршинные клыки.
Василиска ухватилась за длинную гибкую шею, подтянулась и, подкинутая в воздух когтистой лапой, угнездилась в ложбинке между шеями.
- А теперь, Горынушка, вперёд! Покажем этим тварям почём фунт лиха!
Василиска оглушительно свистнула. Горыныч отозвался рёвом, неловко переваливаясь с лапы на лапу и подкидывая зад, разбежался, перемахнул низенький заборчик и, расправив кожистые крылья, взмыл навстречу вопящей туче.
Змей Грыныч изумрудно-зелёной молнией врубился в самый центр чёрной своры, раскрыл все три пасти и, что есть силы, дунул, пустив три огненные дорожки. Порождения тьмы ещё громче закричали – завопили и всей стаей кинулись на обидчика. Горыныч увернулся от первого удара и, рухнув вниз на десяток саженей, вновь атаковал тучу уже с тыла. Василиска едва удержавшись на своём скакуне, взмахнула руками и крикнула:
- Давай, Горынушка, так им, так, поганым! Будут знать, как на невинных людей нападать!
А самые смелые крестьяне, в том числе Матрёна и Никита-кузнец, услыхав крики и вопли, выглянули из своих укрытий.
- Смотрите, что это? Откуда взялась эта образина? Всем нам конец пришёл! – замахали руками бабы.
- Цыц, вы! - прикрикнул кузнец. – Матрёна, глянь-ка, кто это верхом на чуде-юде невиданном сидит?
- Это ж Василиска! – ахнула бабка.
- Что ж она, негодная, погубить нас решила?! – снова закричали соседки.
- Тише! – Никита-кузнец прикрикнул на раскудахтавшихся крестьянок. – Неужто не видите, что Василиска нас спасает. Уж не знаю, где она этого ящера откопала, только смотрите, он тучу-то почти всю уже разогнал.
В небе, в самом деле, бой почти закончился. Последние чёрные птицы, оскалив зубастые пасти, вспыхивали яркими факелами и падали на землю. А спустя короткое время и Змей Горыныч опустился на землю.
Крестьяне робко сгрудились поодаль, не решаясь подойти ближе. Василиска спрыгнула со спины Змея, откинула с лица волос и рассмеялась:
- Ну, здравствуйте, соседушки милые.
Бабы и мужики только ещё дальше откатились от девчонки, как от чумной. Только бабушка Матрёна да Никита-кузнец выступили вперёд.
- Спасибо тебе, Василисушка, что спасла нас, неразумных, - тихо вымолвила Матрёна.
А кузнец весело улыбнулся:
- А ловко вы с ними расправились. Познакомь нас с нашим спасителем, уж будь добра.
Василиска кивнула и сказала:
- Это мой воспитатель, Горынушка. Он спрятал меня среди вас, чтоб враги раньше времени не нашли, да не погубили. А теперь, когда, наконец, сила ко мне возвратилась, а вражьи слуги, вон они, в поле догорают, я могу вернуться домой. Спасибо вам, люди добрые, что приютили – пригрели беззащитное дитя.
- Да куда ж ты от нас Васенька, - Матрёна всплеснула руками и порывисто обняла внучку.
- Не кручинься, бабушка, я не навсегда улетаю, - Василиска ласково погладила Матрёну по голове и утёрла ей слёзы. - Раз уж я вспомнила, кто я такая, должна батюшке показаться. Пусть знает, что я жива – здорова. А потом, если захочешь, я обратно к вам вернусь. Я всех вас люблю, а тебя, бабушка Матрёна, больше всех. Тем более что знаю я, враги захотят вам отомстить, после того, как мы с Горынушкой их слуг победили.
- Возвращайся – возвращайся скорей, Всилисушка! – Матрёна ещё сильней стиснула внучку в обятьях.
- Да кто ж твой отец-то? Скажи, уж коли вспомнила, - спросил робко кто-то из крестьян.
- Батюшка мой – Кащей. Ну, тот, который Бессмертный, - Василиска ещё шире улыбнулась, чмокнула оторопевшую бабку Матрёну в мокрую щёку и, вскочив снова верхом на Змея, крикнула. – Вперёд, Горынушка! Папа нас заждался!
И когда сверкающий зелёный Змей был уже высоко в небе, люди услышали:
- Не бойтесь, мы скоро вернёмся. Только батюшку проведаем!..
@темы: @что-то... вроде...
-
-
21.03.2012 в 22:34-
-
22.03.2012 в 19:32