Зеркало старое. Очень старое. Тяжёлая дубовая рама местами потрескалась. Позолота кое-где облупилась. Мутное стекло почти утратило прозрачность. Радужные пятна патины покрывают его целиком.
Если присмотреться, можно увидеть в зеркале, нет за зеркалом целый Мир. За стеклом шевелятся тени. Плотные, почти осязаемые. Приблизь лицо к самому стеклу, и тени обретают объём. Там, в Зазеркалье, также как здесь распахнуты окна. Ветер вздувает белые занавески. Они выгибаются парусом и взлетают к потолку как белые чаячьи крылья. Короткая тахта. Не убрана. Подушка смята, одеяло сброшено на пол. Рядом – старинная этажерка. Её ещё в сорок пятом привезла из Германии бабушка. На этажерке в беспорядке расставлены какие-то баночки, бутылочки, маленькое круглое зеркало, старая тряпичная кукла Тильда. И книги. Много-много книг. Корешки плотно прижаты друг к другу. Здесь и новые, на днях принесённые из магазина, и растрёпанные, со стёршимися буквами, доставшиеся по наследству. Есть пара таких, что и название-то нельзя прочесть. Но все они любимые.
А ещё в зеркале отражаются двери.
Но здесь, в комнате, нет таких дверей. Высоких, до самого потолка. С узорчатыми филёнками. Узоры идентичны тем, что покрывают раму зеркала. И тоже потрескались. Тускло блещет пыльная позолота. Непропорционально-огромные резные ручки.
Тяжёлые двери медленно-медленно открываются. Воздух чуть подрагивает от их практически осязаемого скрипа. Скы-ы-ырлы-ы-ы.читать дальше