Пятнадцатое августа

[Elica]

Этот рассказ я написала в День Археолога. И будет он о том, что иногда в День Археолога случаются самые удивительные находки.


- Доброе утро, – лёгкий стук по палатке.
Я разлепила ресницы и тут же снова зажмурилась. «Нет! Не может быть, что уже пора вставать!»
- Ася, доброе утро! – уже гораздо настойчивей.
- Доброе утро, - просипела я в ответ традиционное приветствие, скосила глаза и бросила взгляд на часы. Циферки, отсвечивая в полутьме ядовито-зелёным, показывали 05:59.
Это не честно. Четыре с половиной часа для сна мне мало. Мало! И я не стану вставать. Не сейчас. Через десять минут… Ну, ещё пятнадцать минуточек…

- Завтрак через пять минут! – разнеслось по лагерю.
Я вскочила как ужаленная, запуталась в спальнике, ударилась головой о полотняный потолок и едва не повалила палатку. Ну и голос у Пашеньки. Что твоя труба Иерихонская.
Поёживаясь, выбралась, наконец, на свет божий. Бр-р! Холодно и сыро. Утро серое, тусклое, на кустах висят крупные капли, трава – мокрая от росы. А сапоги, конечно, надеть опять забыла. Спросонок сунула ноги в растоптанные кеды. Но, не переобуваться же теперь. Некогда. Главное, успеть к роднику, плеснуть в лицо ледяной воды, два взмаха зубной щёткой. Ну вот, утренний ритуал можно считать завершённым. А теперь чинно и не спеша нужно подойти к столу, поздороваться со всеми: и с зелёными первокурсниками – практикантами, и с матёрыми «старичками», которые ездят в экспедиции уже который год, и конечно, с начальством.
- Доброе утро, - говорю я и приветливо улыбаюсь всем вместе и каждому в отдельности.
А через минуту, приткнувшись рядом с начальником лагеря, принялась ковырять ложкой липкую субстанцию, которую наши повара гордо именовали «каша с маслом».

- На раско-о-оп! – Вот у Сер-Дима голос так голос! Пашеньке до него ещё расти и расти.
Я проглотила остатки чая с сосновыми иголками и, крикнув дежурным традиционное «Спасибо», помчалась следом за остальными.

Мы копали это поселение, затерянное в болотистой котловине, стиснутой с двух сторон невысокими острыми скалами, уже восьмой сезон. Его совершенно случайно нашёл Сер-Дим, путешествуя на байдарке по речке Дилялевке. В-одиночку. Помню, как он с гордостью рассказывал:
- Понимаете, меня, будто что-то толкнуло. Вроде и признаков никаких не было, а ткнул лопатой, и пожалуйста, тебе – сразу фибула , и бусы золото-стеклянные россыпью…
В общем, интересный памятник. Богатый, полных уникальных находок: от серебряных арабских монет и шумящих угро-финских подвесок до тонкой работы стеклянных сосудов, удивительным образом сохранившихся в почве с девятого века нашей эры. А чуть глубже лежало мезолитическое поселение. Люди жили на этом месте семь тысяч лет назад и оставили целые горы микролитических кремнёвых орудий, костей и рыбьей чешуи. А порой попадались удивительной красоты костяные и каменные фигурки животных.

Раскоп находился в полутора километрах от лагеря. Каждое утро мы, нагруженные нивелирами, рейками, лопатами, горой лоточков, совочков и кисточек, шагали дружной вереницей по вырубленной в густом подлеске тропе, пересекали по пути хлипкий дощатый мостик, перекинутый через безымянный приток Дилялевки, взбирались по крутым ступенькам на высокий берег реки. Ещё пара десятков метров, и вот он, наш раскоп. Ровный прямоугольник шесть на восемь метров с прирезками по западной стенке, глубиной уже более полутора метров.

Я забралась на свой квадрат и принялась аккуратно расчищать найденную вчера постройку. И сами собой в голову полезли разные мысли.
Интересно, скоро появится материк? Сер-Дим говорит, что не сегодня-завтра покажется, а я сомневаюсь. Обязательно к концу экспедиции что-нибудь этакое вылезет. То кремнёвые отщепы, то чешуйки какие-нибудь, а то и вовсе, неожиданно на могильник наткнёмся. А учитывая то, что практиканты уезжают послезавтра, это весьма вероятно. Вот и застрянем мы здесь ещё на месяц. Конечно, Сер-Дим будет уговаривать студентов задержать ещё немного, но молодёжь нынче не та пошла. Копать просто так, ради романтики им неинтересно. Им деньги подавай.
М-да. Что-то очень пессимистически я рассуждаю. Сегодня праздник. Пятнадцатое августа – День археолога. Нет, сегодня будет всё хорошо. Мы всё-таки найдём материк , успеем завершить раскопки к намеченному сроку, и я вернусь домой ко Дню рождения Серёжи.

Кисточка, совочек. Методично расчищаю каменную кладку. Контуры постройки уже вырисовались.
Стоп. А это что такое? Кисть замерла на миг. Я наклонилась над находкой. Какой-то гладкий матово-чёрный камень. Кисть заработала быстрее, но с прежней осторожностью. Цилиндрический предмет, обработан, поверхность гладкая, концы… обломаны?.. Ну-ка... Нет, один - заострён. Предмет ячеистый. Как будто тело гусеницы. Размером с куриное яйцо, верней, два куриных яйца, соединённых друг с другом тупыми кончиками. Нужно как следует расчистить, чтоб рассмотреть получше.
Я подняла голову, чтоб позвать Сер-Дима. Удивлённо моргнула. Вокруг никого не было. Неужели объявили перерыв? А я не слышала. Так увлеклась, что ничего вокруг не вижу, кроме находки, и не слышу. Тишина. Глянула на часы – уже двенадцать. Вот как! Оказывается все ушли на обед, а я словно потерялась во времени, про меня просто-напросто забыли! Я вскочила на ноги, чтоб немедленно бежать в лагерь… Взгляд снова зацепился за артефакт…
Ничего себе! Я присела на корточки и осторожно коснулась находки пальцами. Мягкая, гладкая, даже какая-то бархатистая на ощупь поверхность. Я как зачарованная протянула руку и извлекла это «яйцо», чего категорически нельзя делать, пока находка не зафиксирована в слое и не зарисована. Но я уже не могла отвести взгляд от странного артефакта. Он оказался неожиданно тяжёлым, хотя теперь я видела, что выполнен он был вовсе не из камня. Это был какой-то совершенно неизвестный материал, абсолютно, непроницаемо-чёрный. Казалось, свет тонул в нём, запутавшись в вязкой поверхности. Я присмотрелась повнимательней. Внутри, под этим непроницаемо-тёмным слоем мне показалось, я различила что-то. Я прищурилась. Что-то? Маленькое пламя? Да. Я не ошибаюсь. Крошечный огонёк плясал внутри артефакта, то исчезая, то появляясь вновь. Я, словно зачарованная, смотрела на находку. Смотрела, смотрела, смотрела…

…А потом совершила преступление. Но, даю слово, совершенно неосознанно. Мои руки сами собой спрятали артефакт в карман.

Я, словно очнувшись, бросилась в лагерь.

- Ася, где ты была? Скорей, мой руки и беги за стол. На сегодня работа окончена, садись ближе, - Сер-Дим подвинулся на скамейке, освобождая мне место.

Праздничная еда, красное вино и арбуз, огромный, сахарный с рассыпчатой алой мякотью. И вновь вино. До темноты. Костёр разгорелся ярче, кто-то бросил сушняка. Искры взметнулись в небо…
Потом Вася Каблуков взял гитару. Песни полились одна за другой. Я совсем забыла в этой радостной круговерти и об артефакте, о странных ощущениях, которые он у меня вызывал, и о своём преступлении.

На следующий день я проснулась гораздо позже обычного. Голова слегка гудела и кружилась. И самое главное, никуда не нужно было спешить. Я неторопливо выбралась из палатки, медленно добрела до ключа, едва волоча ноги, вернулась в лагерь. Сонная тишина. Добровольный повар Пашенька, безотказный и очень милый мальчик, возился с костром. В большом котле что-то аппетитно булькало. Он, как всегда, улыбнулся, кивнул и предложил чаю с неизменной сосновой хвоей.
Через пару часов, Сер-Дим пригласил на прогулку по Круглому озеру. Мы спустили надувную лодку в Дилялевку и лениво погребли вниз по течению. Тишина, красота, спокойствие. Только вёсла вспарывают прозрачную воду. По берегам – непроходимая тайга: тёмные, мрачные ели, густой подлесок. Порой сквозь иголки мелькали стиснутые тяжёлыми ветвями белые стволы берёз или красные листья осин. Чуть ниже по течению на крутом высоком откосе взметнулся ввысь сосновый бор, в противоположность ельнику, полный воздуха и солнца. Мачтовые сосны, высокие и светлые, тянутся к небу, шумят на невообразимой высоте. Ещё пара сильных гребков Сер-Дима, и лодочка выскочила на водный простор. Солнце брызнуло в глаза, золотая дорожка убегала из-под носа лодки к горизонту. Вот так бы плыть и плыть, и ни о чём не думать. Мы покатались по озеру, мужчины всласть нарыбачились. Пашенька поймал огромного хариуса, а заядлый рыбак Сер-Дим – карпа. Довольные и бесконечно гордые собой мужчины направили лодку к берегу. В два счёта сложили костёр, а через несколько минут уже весело булькал над огнём котелок с ароматной ухой.
День, шестнадцатого августа был бесконечным.
А семнадцатого, ровно с шесть утра рядом с моей палаткой раздалось традиционное:
- Доброе утро.

…Как ни странно, мы успели завершить раскопки к сроку. Ничего необычного больше не нашли и, свернув лагерь, вернулись в город к началу осени.

…Вечером, третьего сентября, разбирая рюкзак, на самом дне я нашла артефакт…
Я тупо смотрела на чёрную конструкцию и силилась вспомнить, каким образом находка оказалась у меня в рюкзаке. А потом меня затопила волна ужаса. Как же так! Я преступница. Я украла с раскопа индивидуальную находку. Бесценный артефакт неизвестного происхождения. Причём для науки он теперь почти потерян. Ибо я никак не могла вспомнить, в каком именно раскопе я его обнаружила: в пятом, восьмом, или в кургане, не говоря уже о том, чтоб установить слой, из которого я его извлекла и глубину. Значит, нельзя будет определить даже примерно, к какому столетию он относится, или в каком веке оказался на территории поселения.
Артефакт жёг мне руки. Но одновременно странно притягивал. Я не могла отвести от него взгляда. Вновь таинственный огонёк заплясал внутри цилиндров и я, как во сне, приблизилась к шкафу, распахнули дверцы, и спрятала своё сокровище в самый дальний тёмный угол. Никому ни звука, даже самого маленького намёка о нём. Его нет, и никогда не было. Я никогда не брала с раскопа ни одной находки. Даже представить такое невозможно.

*** *** ***
С тех пор миновало несколько лет. Порой я забывала об артефакте и жила обычной жизнью научного сотрудника Института Археологии. Каждый сезон ездила в поле, осенью и зимой ассистировала Сер-Диму, писала бесконечные отчёты, разбирала одну коллекцию за другой, каталогизировала находки, реставрировала «индивидуалки».
Но иногда на меня словно затмение находило, хотя, возможно, как раз не затмение, а просветление. Муж всегда в такие дни уезжал в командировки или на рыбалку. Я отправляла куда-нибудь детей (к маме или к сестре погостить), запиралась в своей квартире и доставала из тёмного уголка Артефакт. Артефакт, именно так я стала его называть, с большой буквы. Долго вглядывалась в непроницаемо-чёрную поверхность, пытаясь понять, уловить, почувствовать, что же это, в самом деле, такое. Почему эта вещь имеет надо мной такую власть. Но, честно говоря, мне никогда не приходило в голову исследовать Артефакт. Мне почему-то казалось кощунством ставить на нём опыты, пытаться заглянуть внутрь, открыть или распилить, каким-либо образом проникнуть в его тайну. У меня складывалось такое впечатление, словно Артефакт хочет, чтоб я поняла, что он такое без исследований. Просто своим внутренним чутьём.

Сегодня, пятнадцатое августа, День археолога, я, наверное, впервые за свою сознательную жизнь встречаю не в поле. Муж и старший сын в экспедиции, близнецы – у бабушки. Я заперлась в квартире в полном одиночестве в окружении двенадцати коробок с находками, которые срочно нужно было каталогизировать, и нескольких десятков чертежей, которые не менее срочно нужно было перевести в электронный вид и увязать друг с другом. Отчёт горел синим пламенем, и я, словно в дыму, не поднимала головы. Окна распахнуты, на улице плавится асфальт, а горячий ветер нисколько не освежает. В голове плавает такая же душная дымка, как на улице, и кувшин с ледяным квасом, только что из холодильника, почти не приносит облегчения. Я тупо смотрела в экран компьютера, силясь разобраться в стратиграфии слоёв. Внезапно что-то щёлкнуло в голове. Я, словно в трансе, поднялась с места, распахнула дверцы заветного шкафа и осторожно извлекла из тёмных недр Артефакт.
За прошедшие несколько лет он нисколько не изменился и не стал понятней. Всё та же поглощающая свет бархатисто-чёрная поверхность двух яйцеобразных полусфер притягивала взгляд своей таинственностью. Я, в который уже раз, уставилась на Артефакт и через пару секунд различила в глубине крошечное пламя. Поднесла находку к уху, как будто могла что-то услышать. И мне показалось… Да, словно неразборчивое бормотание. Я прислушалась. Действительно. Слова. Но что мне пытаются сказать, понять невозможно. Язык какой-то странный. Незнакомый. Я даже не смогла уловить аналога. Может быть, чуть-чуть похож на японский по звучанию: одно бесконечно-длинное слово кто-то произносил с разной интонацией. А тембр голоса… Но дослушать я не успела. За окном внезапно потемнело, резкий порыв ветра рванул занавеску. Ваза с ромашками слетела с подоконника, цветы белым ковром рассыпались по полу, утопая в разлившейся лужице. На улице потемнело, как ночью, лилово-чёрная туча зацепилась за ветки тополей и повисла прямо над крышей дома, маленький смерч подхватил песок и жухлую листву, закрутил, подбросил вверх. Я испуганно встрепенулась, метнулась к окну, но не успела захлопнуть рамы.
Грохнуло так, что мне показалось: небо упало на землю и размазало меня по полу. Я зажмурилась и рухнула на колени.
А когда осторожно открыла глаза, остолбенела. В нескольких сантиметрах от моего лица качалась шаровая молния. Я не видела своего лица, но думаю, что цветом стала напоминать чистый лист ватмана. Я сжалась в комок, хотела вновь зажмуриться, но глаза сами собой распахнулись. Я не могла оторвать взгляд от золотого шара размером с футбольный мяч. Он неподвижно висел в полутора метрах над полом и с бешеной скоростью вращался вокруг своей оси, то и дело, разбрызгивая в разные стороны ослепительные искры. Я застыла, не смея ни вздохнуть, ни отвести взгляда. Голова была пустой и звонкой, и в мозгах гулко, как металлический шарик перекатывалась только одна мысль: «Всё. Конец. Как глупо», - острое сожаление сдавило грудь. Я сморщилась, и слёзы сами собой потекли по щекам.
Молния, как будто уловив моё состояние, притормозила своё бешеное вращение, потом качнулась и медленно поплыла ко мне. Я дико вскрикнула и, не ведая, каким образом, в одно мгновение оказалась в противоположном конце комнаты, вжавшись в стену. Проклятый шар не остановился. Завис в тридцати сантиметрах от моего лица. Покачался и вдруг, вытянув тонкий протуберанец, потянулся ко мне.
- Ма-ма-а!! – рот скривился в безмолвном крике.

- Не-бо-й-тесь, - нараспев прозвучало в моей голове.
Я даже не отреагировала, только сильней вжалась в стену.
– Не бойтесь, не бойтесь, не бойтесь, - настойчиво звучал неслышный голос.
Я, наконец, очнулась. Моргнула, сфокусировала взгляд и поняла, что это шаровая молния обращается ко мне. Я преглотнула и постаралась выровнять дыхание.
- Так гораздо лучше. Примите ещё несколько гармонизирующих импульсов.
Я кивнула, всё ещё не в силах вымолвить ни слова.
- Теперь вы сможете адекватно воспринимать информацию, - через пару секунд вновь «услышала» я.
Я откашлялась и прохрипела:
- П-простите, я не понимаю, что вам нужно?
- Вы можете не произносить мысли вслух. Я могу воспринять их на ментальном уровне. Но, если, конечно, вам удобней, вербализируйте общение. Я готов отвечать на вопросы.
- Кто вы? Что вам нужно от меня? – тут же спросила я.
Молния, кажется, задумалась, даже цвет изменился, стал более насыщенным и тёмным. Потом я услышала:
- Если сформулировать очень коротко, то на первый вопрос я отвечу – Гость. Прошу вас удовлетвориться этим ответом. Гораздо важней ответ на второй. Он касается того, что лежит сейчас на столе.
Я перевела взгляд к окну, где стоял компьютер. Артефакт мирно лежал перед экраном, таинственный и неподвижный.
- Именно, - подтвердил мою догадку Гость. – Я прибыл сюда ради тех, кого вы называете Артефакт.
- Тех? Разве это несколько предметов?
- Это не предметы! – Гость повысил голос и потемнел ещё больше. Я испуганно отшатнулась и пролепетала:
- Извините. Я невольно обидела вас.
- Прошу простить, что вновь напугал вас, - тут же миролюбиво откликнулся Гость. – Артефакт – не предмет. Они – живые, одушевлённые существа, которые слишком долго находились в своей колыбели. Подойдите, возьмите их в руки, - молния отплыла в другой конец комнаты, освобождая мне путь.
Я приблизилась к столу, осторожно, как птенца сжала в руках загадочное создание. И почувствовала, как в ладони что-то толкнуло. Раз, другой. Я присмотрелась. Крошечное пламя, кажется, разгоралось с каждым мгновением всё ярче. Ещё один неуверенный толчок. И вслед за этим ровный, согласный стук. И я тотчас всё поняла. Это сердце стучит. Настойчиво и сильно. Стучит и просится на волю.
- Гость, это невероятно! Я чувствую, что он… они живы. Но кто это? Как их освободить? Почему раньше я не чувствовала этой жизни?
- Время.
- То есть. Я не совсем тебя понимаю, - я ласково покачала в ладонях Артефакт.
Шаровая молния описала полукруг перед моим лицом и снова неподвижно зависла:
- Тебе так много нужно объяснять, - могу поклясться, что я расслышала вздох. – Хорошо. Я постараюсь сократить рассказ. Миллионы циклов назад мы были у вас в гостях. Наши… Младшие создания не могли более выносить условий жизни у нас. Поэтому нам пришлось расстаться. Однако, Мудрейшие из нас предвидели, что Младшим со временем станет плохо здесь, так же, как у нас, поэтому они создали это Средоточие Жизни, куда заключены концентрированные сущности Младших. Это Пара, созданная Мудрейшими. Младшие, переселившись к вам, счастливо жили тысячи циклов, но однажды, мы перестали получать их сигналы. И, придя к вам, обнаружили, что все Младшие погибли. Не осталось никого. Средоточие Жизни же было утеряно. Схоронено в тайном месте Мудрейшими. Мы не смирились с потерей Младших и прилагали все возможные усилия к тому, чтоб найти, то, что вы называете Артефактом и вернуть Младших к жизни. Наконец, сегодня, я услышал их зов. Они готовы вернуться в мир. Однако, меня гложет сомнение, сможет ли ваш мир принять их. Я не смогу забрать их с собой. У нас они погибнут.
Он замолчал. Молчала и я. Намёк Гостя был понятен и прозрачен. Он недвусмысленно просил помощи. Но готова ли я взять на себя ответственность за воспитание пары неизвестных существ? А если они будут такими же энергетическими субстанциями, как их старший товарищ? И что я буду делать с новорожденными шаровыми молниями? А если они вздумают закапризничать? Да у меня тогда не то, что от квартиры, от дома камня на камне не останется…
Молчание явно затянулось. Я размышляла и баюкала в руках Артефакт. Средоточие Жизни тихонько пульсировало в ладонях. Мне даже стало казаться, что это котёнок приютился и ласково трётся чёрным бочком. Иллюзия была так велика, что я даже почувствовала гладкую шёрстку под пальцами.
Гость не торопил меня, но и не уходил. Он неподвижно завис в другом конце комнаты и даже, кажется, вращаться перестал. Я подняла глаза. В окно барабанил летний дождь, а на горизонте, на фоне серой мглы расцветала радуга.
А, будь что будет! Нельзя же, в самом деле, запереть Жизнь в футляре. Она и так томиться взаперти слишком долго.
- Я согласна, - выдохнула, словно в пропасть шагнула.
- Я рад, - Гость мигнул и тут же материализовался прямо у меня перед носом. Он выкинул два тонких протуберанца и коснулся полусфер Артефакта.

Ничего не произошло. Создание оставалось неподвижным. Целых три секунды. А в следующее мгновение Артефакт вспух у меня в руках, налился массой, непроницаемую тьму оболочки прорезали ослепительно-белые трещины. От неожиданности я вскрикнула и выронила Средоточие Жизни.
Треск, звон, какой-то невообразимый гул заполнили комнату. Я заткнула уши и зажмурилась…

…Я осторожно открыла глаза, глянула вниз, и у меня подкосились ноги. Я мягко съехала на пол и подумала, что будет более уместно в данной ситуации: рассмеяться, заплакать или закатить истерику. А потом вспомнила, что решение освободить Младших я приняла сама. М-да. И что я теперь буду делать?

Посреди комнаты, неуклюже растопырив кожистые крылья, расставив толстые лапы, копошились два маленьких… дракона. Оба – размером с дородного, упитанного кота. Один – бронзовый, второй – золотисто – зелёный. Большие тупоносые головы, кажется, были ещё слишком тяжелы для них. Длинные хвосты с острыми шипами извивались и неистово колотили по полу. Дракончики пищали и разевали огромные пасти как все малыши, когда хотят есть или просят помощи. Но самыми удивительными были их глаза: огромные, янтарного цвета, опушённые длинными серебристыми ресницами, совершенно не похожие на человеческие, и, тем не менее, осмысленные и умные. Мне хватило только одного взгляда чтобы понять: это самые прекрасные существа, которых я когда-либо видела.

- Я согласна нести за них ответственность, - сказала я твёрдо.
Мне показалось, что Гость улыбнулся. Конечно, это была иллюзия. Сгусток плазмы не мог улыбаться.
- Я рад, - повторил он. – Не сомневайся, никто из нас не откажет тебе в помощи. А Младшие скоро сами будут подсказывать тебе, как правильно следует поступать. В них вложена вся мудрость бесчисленных поколений.
Гость замерцал, заискрился, и вдруг исчез.
А я осталась наедине с двумя драконами – младенцами. Не имея никакого понятия, что мне с ними делать сейчас, куда поселить жить в нашей крошечной квартирке, в которой обитает пять человек, в конце концов, чем их кормить.
Дракончики подползли ко мне, положили головы на колени и замурлыкали: точь-в-точь котята.

Интересно, а что скажет Серёжа?
- И как же я вас назову? – я порылась в памяти. Есть! – Кандэо и Ауденте .
Дракончики согласно закивали и ткнулись сухими горячими носами мне в ладони.

Никогда ещё День археолога не проходил так удивительно. И самую потрясающую находку я обнаружила именно пятнадцатого августа.



Необходимые пояснения:

Фибула (лат. fibula, скоба) -- металлическая застёжка для одежды, одновременно служащая украшением. Фибулы разнообразных форм были распространены с бронзового века до раннего Средневековья.

Мезолит - (средний каменный век, др.-греч. μέσος -- средний и λίθος -- камень) -- период между палеолитом и неолитом, с вариантами датировок от XV до VI тысяч лет до нашей эры

Материк в археологии означает слой земли и других пород, лежащих под культурным слоем, который не содержит остатков деятельности человека.

candeo - с лат.: блистать, сиять

audenter - с лат: смелый, отважный, бесстрашный